Русская армия потеряла 18 орудий, за то сама взяла у красных 15 орудий.
Несмотря на благополучное отступление Русской армии, войска потеряли сердце. Подавляла полная безысходность борьбы. У красных были неистощимые резервы. На место разбитых войск тотчас появлялись новые. Никакие победы не приближали желанного конца.
В Крыму, по приказу Врангеля, войска начали перегруппировку и постепенно занимали указанные позиции. В приготовленных окопах не было блиндажей, укрытий, землянок.
Морозы крепчали. Сиваш покрылся льдом, линия обороны неожиданно удлинилась. Солдаты на позициях кутались в тряпье, запихивали под рубашку солому. Число обмороженных росло.
Красные вели яростные атаки и громили Перекоп артиллерией. По замершему Сивашу они обошли Перекопский вал...
Генерал Кутепов доложил Главнокомандующему всю тяжелую обстановку на фронте. Врангель понял, что наступила решительная минута. Он приказал, как можно дольше удерживать последние укрепленные позиции в Крыму, чтобы выиграть несколько дней для окончательной подготовки эвакуации населения и армии.
Весь план эвакуации был заранее тщательно разработан, но количество гражданского населения, стремившегося выехать из Крыма, опрокидывало все предварительные расчеты.
Адмирал Кедров напряг всю свою энергию, и ко дню эвакуации были готовы все суда, могущие держаться на воде.
Началась погрузка лазаретов, тыловых учреждений, населения. 29-го октября Врангель приказал войскам оторваться от противника и, под прикрытием кавалерии, каждой части быстрыми маршами идти в назначенный ей приморский город.
Армия стала отходить в полном поряди.
30-го октября в Севастополь приехал А. П., за ним подходили его войска.
До глубокой ночи А. П. объезжал окраины и предместья Севастополя. Были только отдельные попытки грабежей.
На другой день войска А. П. стали грузиться на суда. Юнкерские училища и заставы от частей генерала Кутепова прикрывали посадку войск.
Наконец, стали сниматься последние заставы. Рота Алексеевскрго училища шла на пристань со старой песнью Студенческого батальона:
"Вспоили вы нас и вскормили
Отчизны родные поля"...
Юнкера погрузились. Главнокомандующий отбыл на крейсер "Корнилов". На берегу остался высокий генерал с седыми усами - комендант Севастопольской крепости - генерал Стогов.
Он низко поклонился родной земле, перекрестился и со слезами на глазах последним сошел с берега.
Молчаливой сосредоточенной толпой провожало население отплывавшую армию. На набережной стояло много портовых рабочих. Но в их глазах не было ни блеска торжества, ни ненависти. Они видели, что от России отрывается живой кусок ее тела.