А.П. Ноосфера победит в любом случае.
Ш.А.
Победит! И она не потерпит поспешности в раскрытии её тайн. Эти скорости, с которыми пытаются пересаживать глаза, уши, сердце Природа этого не простит. И каждый раз, может, следующее поколение, будет расплачиваться.
В таком вот придуманном мире, где есть звёздный кайф, я живу. Размышляя, я обеспечиваю себе роман со своей душой. Мне кажется, мы больше не дети своих родителей, а дети своих мыслей.
А.П. А если вернуться к вашей основной деятельности: сейчас создаётся новое поколение торпед?
Ш.А.
Да. Образован российский Научный совет по торпедному оружию. Ваш покорный слуга - его командир. Пока! Таких великовозрастных, как я, осталось человек восемь всего в нашей области. Есть среднее поколение - человек 15-20 взять надо, человек пятьдесят - молодых. И будет команда. У нас ведь так всегда: где мы отстаём, довольно быстро можем догнать.
Если мы отстаём, то отстаём безнадёжно. Безнадёжно! А если зажечь, если появляются коллективы, которые заболели своим делом, вот - оружием, то мы можем и обогнать там, где отстали.
Всё, что обладает скоростью, необычностью, мощью, привлекает и овеяно романтикой. Я не могу очухаться от чуда, когда на полигоне в Чёрном море с глубины полкилометра выскакивает торпеда, целая гора воды поднимается. Потом из неё вырывается ракета, разрывается, потом из той ещё одна Где здесь романтизм? Но есть здесь романтизм!
А.П. Романтика взрыва, романтика руины
Ш.А.
Да, видимо, человек по своей природе определённую долю агрессии несёт, и всё зависит от того, как он свою агрессию и агрессию общества сумеет упорядочить. Так что есть в этом некий романтизм, в молодости особенно. Потом думаешь: ты же мирный мужик, зачем ты этим занимаешься?
Есть люди, которые ищут оправдания своей деятельности. А кто-то переживает. Я отношусь к тем и другим одновременно.
Конечно, мне хорошо от того, что аульскому мальчику было доверено тратить сколько хочешь денег, чтобы делать оружие, бывать на всех морях, океанах, быть полезным.
И я думаю: сейчас ты должен силой своего переживания пытаться разбудить молодых людей. Делаю я это? Да.
У меня есть талмуд, и каждую встречу с детками я фиксирую. В прошлом году в Москве в сорока пяти школах по моей просьбе дети писали сочинение "Что с вами происходит, когда вы читаете "Хаджи-Мурат" Толстого".
После встречи со мной в одном из колледжей детей опросили: "После встречи с Шамилём вы бы хотели поехать в Дагестан?" Все до единого сказали: нет, мы хотим его здесь держать. А туда хотим отправить одного плохого мальчика. Вот детская психология!