- Ты ведешь себя как глупый мальчишка. Ты носишься с этой девкой так, словно она все для тебя.
- Я люблю ее.
Император рассмеялся.
- Так люби, мой сын! Прикажи докторам подчистить ее и развлекайся дальше, я не против. Арман, ты - принц крови, наследник трона Дарина и твоего сына должна родить твоя законная супруга, принцесса Инихсана. Неужели ты думаешь, я пошел бы на подобные меры, если бы ты не забывал появляться в апартаментах собственной супруги? Да, она вовсе не предел мечтаний каждого мужчины, но она красива и ее происхождение просто идеально для того, чтобы она стала матерью моего внука.
- Мне жаль, отец, - принц усмехнулся. - Но сына мне подарит Ламис.
Поздней осенью, когда снег еще не выпал, но по утрам было холодно и, мелкие речки покрывались тонким узором льда, Арман взял на руки новорожденного сына. Младенец был совсем крошечный, с легким пушком темных волос и мутным взглядом. Он едва слышно пищал, краснея от натуги и, еле заметно дергал тонкими ручками и ножками, завернутый в батистовые пеленки с монограммой Дарина. Доктора, кормилица, привезенная из деревни, и две няни наперебой уверяли, что красивее младенца давно не видели. Арман милостиво улыбался льстивым словам: он и вправду считал, что его сын весьма близок к совершенству.
Ламис металась в горячке несколько дней и, измученный опасениями мужчина почти не отходил от ее постели, оставив сына на попечение многочисленной прислуги. Иногда девушка будто очнувшись, тепло, и вполне осмысленно, смотрела на него бездонными зелеными глазами на маленьком осунувшемся личике и просила принести ребенка, но жар не отступал и, Ламис снова металась в бреду, умоляя потрескавшимися губами спасти ее от ужасного человека, пытающегося ее убить. Арман догадывался от кого именно она пытается убежать в своих кошмарах и с неизъяснимой тоской глядя на единственную, что любил, ясно понимал, что никуда он ее не отпустит и если нужно будет, сломает окончательно. Кризис миновал и Арман позволил принести рабыне сына. Ламис усадили, подложив под спину гору подушек, и кормилица бережно положила на ее колени завернутого в голубое покрывало спящего младенца.
- Он такой красивый.
Девушка беззвучно заплакала, судорожно глотая слезы, и Арман присел рядом на постель, касаясь губами макушки золотистых волос.
- Глупенькая, зачем же плакать? Вот смотри, - он сжал безвольные пальцы в своей руке и протянул к ребенку, касаясь кончиками ее пальцев нежной щечки сына. - Видишь, наш маленький спит, но у него отличный аппетит и все наперебой меня убеждают, что скоро он будет совсем большим и очень непоседливым.