— Чего надо? — хмуро поинтересовался Бастен, закутанный в толстый шерстяной плащ. Наверное, это помогало мало: плащ давно промок насквозь и теперь не столько согревал, сколько охлаждал. Да, вот так и начинаешь по-настоящему понимать, всю прелесть такой простейшей, казалось бы, вещи, как прорезиненная накидка. — В каюте от страха уже голову потеряли? На палубу рвутся, за борт прыгать?
— Да нет, в каюте порядок. Верят в капитана и не хотят мешать и путаться под ногами.
Моряк одобрительно кивнул.
— Это хорошо. Тогда чего ты тут делаешь?
— Я смотрю, ты наблюдателя выставил?
— Есть такое дело. Нас несёт в район Типинских островов. Если повезёт, то сможем отсидеться в лагуне, вместо того, чтобы дальше в океан уходить.
— Хорошее дело. Кстати, у меня очень острое зрение. Может, мне посмотреть вместо твоего матроса.
Бастен смерил Балиса раздраженным взглядом. В душе капитана боролись разные чувства, победила осторожность.
— Вместо — не выйдет. Вместе с ним — можешь постоять, только чтобы от тебя лишнего шуму не было, иначе живо обратно в каюту загоню. Понятно?
— Так точно, капитан, — машинально ответил Балис.
— Действуй, — хмыкнул Бастен.
Гаяускас отлично знал, что наблюдать за горизонтом в такую погоду — задача не из лёгких. Море и небо сливались в одну серо-синюю мглу, различить в которой какие-нибудь детали было чрезвычайно сложно. Холодный дождь и пронизывающий ветер концентрации внимания никак не способствовали. Балису показалось, что его плащ вымок в мгновение ока, но приходилось терпеть. И только когда сменился дозорный матрос, морпех позволил себе на короткое время уйти в каюту, чтобы переодеться в сухую сменную одежду и позаимствовать плащ Мирона. Как не смешно, но у Наромарта нашлось «лекарство» и на этот жизненный случай, Балис был готов поклясться, что на спирту, но с сильным привкусом разных трав. Напиток отдалённо напомнил отставному капитану морской пехоты рижский бальзам, что породило в голове целую волну воспоминаний и ассоциаций, которая схлынула, только когда он снова вышел на добровольную вахту.
К счастью, она оказалась намного короче первой: не успел Балис ещё толком промерзнуть, как ему показалось, что он что-то заметил. Да, несомненно, в одном месте мгла была как бы гуще и темнее.
— Смотри справа двадцать, — обратился он к матросу-напарнику.
— Что — "двадцать"? — не понял тот.
Балис чуть не выругался. Естественно, в другом мире должны быть свои способы для обозначения направлений.
— Сюда смотри! — он вытянул руку по направлению к замеченной земле.
Вытянув шею, матрос старательно вглядывался в чернильную даль.