Первые два часа поисков ничего не принесли. Герман обошел около дюжины пабов, в которых русского офицера не видели и ничего о нем не слышали. Между тем стемнело, поднялся туман, а народу на улицах сильно поубавилось. Последнее объяснялось не столько поздним часом (жизнь в этих кварталах не затихала ни днём, ни ночью) сколько тем, что в городе вот уже три месяца свирепствовал таинственный Джек-Потрошитель — маньяк-убийца, оставлявший за собой расчлененные трупы. Все попытки Скотланд-Ярда напасть на его след оказывались тщетными, преступник, словно насмехаясь над полицией, рассылал в газеты издевательские письма, иногда прикладывая к ним кусочки внутренностей очередной жертвы — в качестве подписи.
Лейтенант не опасался нападения: объектом охоты Потрошителя были исключительно лондонские проститутки, однако от мысли, что, возможно, совсем рядом с ним в тумане бродит такой монстр в обличии человека, становилось не по себе. А если учесть, что туман становился настолько плотным, что уже в половине десятка шагов от себя с трудом можно было различить человеческий силуэт — поневоле станешь предельно внимательным и осторожным и будешь прислушиваться к каждому шороху.
Нервное напряжение, холод, легкий голод — достаточно причин, чтобы сделать небольшой перерыв в поисках, решил Герман. По местным обычаям половина восьмого вечера — самое время для обеда. Он решил, что немного задержится в ближайшем пабе, который будет достаточно приличным, чтобы там можно было есть и пить без особого риска для здоровья. Увы, найти подходящий паб в Уайтчепеле оказалось непростым делом. Следующие четыре паба Германа разочаровали: в них не было ни Белова, ни подходящих условий для отдыха. Но, наконец, в пятом, носящем название "Пьяный пони" (на вывеске художник довольно умело изобразил валлийского пони несущегося вскачь с таким бесшабашным видом, словно тот и впрямь слегка хлебнул для храбрости), его ожидал частичный успех: русского моряка там тоже не видели, но заведение оказалось достойным того, чтобы передохнуть.
Нет, разумеется, "Пьяный пони" оказался внутри отнюдь не ресторацией для джентльменов, каким-то чудом перенесенной в Ист-Энд из Челси, в пабе было весьма шумно, дым трубок смешивался с чадом очага и достигал под потолком такой густоты, что вполне можно было рискнуть повесить небольшой топорик. Гомон ремесленников, торговцев, разнорабочих, матросов и докеров сливался с пьяным хохотом девиц легкого поведения, разбавлявших мужскую компанию чуть ли не за каждым столиком. Однако, с другой стороны, пол и столы кабака выгодно отличались чистотой, запахи стряпни не вызывали неприятия, а у входа скучал вышибала весьма внушительных габаритов.