— Нет, сэр.
— Печально. Значит, ты не знаешь, как надо подготовится к путешествию. Но это дело поправимое. Даниэль, прочти Томасу наставление.
Молчаливый Даниэль прокашлялся и монотонно забубнил.
— Купи кровать, четыре полотняных простыни, матрац, две наволочки, две подушки, набитые перьями, одну кожаную подушку, ковер и большой сундук. Ложись в постель чистым, и не будут вши и блохи чересчур докучать тебе. Запасись вином и питьевой водой и не забудь заготовить сухари двойной или тройной закалки. Они не портятся.
Закажи большую клетку с насестами: в ней ты будешь держать птицу. Затем купи свиные окорока, копченые языки да вяленых щук. На корабле кормят лишь дважды в день. Этим ты не насытишься. Вместо хлеба там дают большей частью старые сухари, жесткие, как камень, с личинками, пауками и красными червями. И вино там весьма своеобразно на вкус. Не забудь так же о полотенцах для лица. На корабле они всегда липкие, вонючие и теплые. Затем позаботься о добром благовонном средстве, ибо такой там стоит безмерно злой смрад, что невозможно его описать словами.[3]
— Что это? — изумленно спросил Томас.
— Это наставления сэра Конрада Грюненберга из Констанца для рыцарей, которые отправляются в Палестину морем.
Даниэль снова погрузился в молчание.
— Это серьезно? — в голосе Томаса звучал неподдельный ужас.
Сэр Роджер обернулся и пристально посмотрел на своего оруженосца.
— Томас, чем быстрее ты расстанешься с иллюзиями о том, как происходит поход, тем лучше будет для тебя. Когда я отправлялся в прошлый Крестовый Поход, то был немного постарше вас и поопытнее, но и мне пришлось понять, что рассказы менестрелей — одно, а жизнь — немного другое. Кроме подвигов и турниров в жизни рыцаря есть увечья и хвори, рыцарь может изнывать от зноя и жажды, страдать от холода, мокнуть под дождем и стынуть от ветра. Пища и вода рыцаря так же гниют и портятся, как и пища этих крестьян.
Он махнул рукой в сторону виднеющейся в отдалении деревни и продолжал:
— Рыцарь должен платить в трактирах и корчмах за еду и кров, за уход за конем, платить оружейнику за починку оружия и доспехов, надо заботиться о своих оруженосцах и солдатах. Воистину, нелегка доля рыцаря. Даже благородный Гамурет, отец достославного Парсифаля, странствовал не один, но с отрядом верных воинов:
Шестнадцать душ сыздетства было
Оруженосцев у меня.
Теперь нужны мне для похода
Еще четыре молодца —
Красавцы княжеского рода,
Вассалы нашего отца.
И, вознося молитвы богу,
Мы днесь отправимся в дорогу.
Знай: обо мне услышит мир!
Уверен, не один турнир