Передача схемы уже нежизнеспособной и невосстановимой подслушивающей системы вовсе не было спонтанным и волюнтаристическим решением «спятившего» руководителя МСБ. Вопрос тщательно прорабатывался как на политическом уровне, так и на уровне экспертов.
Вопреки утверждениям прессы передача документации вовсе не была неожиданностью ни для Страусса, ни для высшего государственного руководства двух стран. Сам акт передачи, состоявшийся 5 декабря, был намного скромнее, чем его описывала печать: в нем не участвовали ни Бакатин, ни Страусс, а только эксперты. При этом никакие образцы техники американская сторона не получала, поскольку она давно их имела.
Это была очередная ложь, впрочем, не имевшая особого значения.
При принятии этого нетрадиционного, беспрецедентного в мировой практике, но все-таки частного — по конкретному объекту и известной ситуации — решения превалировали, конечно, политические соображения. Никто не ставил под сомнение, что этот акт доброй воли поможет продолжать укреплять двусторонние отношения. Вряд ли кто-нибудь сможет отрицать, что этот шаг давал нашей стране определенный политический выигрыш, хотя, конечно, несравнимо меньший, чем односторонние российские инициативы в области разоружения. Но все равно это шаг в правильном направлении.
Предложения о том, чтобы рассекретить техническую документацию КГБ по новому зданию посольства США, я впервые направил Горбачеву еще в сентябре 1991 года. Он согласился с моими соображениями и 19 сентября предложил решить вопрос после согласования с министром иностранных дел СССР Борисом Панкиным. Тот откликнулся в самом позитивном духе.
Коль скоро вопрос самым непосредственным образом затрагивал интересы России, я предварительно доложил об этом Б. Н. Ельцину и получил абсолютное его одобрение. Министр иностранных дел Российской Федерации Андрей Козырев также однозначно поддержал инициативу передачи.
После того как Панкина на его посту сменил Эдуард Шеварднадзе, я связался с этим опытнейшим дипломатом. У Шеварднадзе, когда я сообщил ему о возможности разрубить посольский узел, как мне показалось, вырвался вздох облегчения: «Это давно надо было сделать! Если бы ты знал, как этот вопрос мешал нам на всех переговорах, заставлял юлить и оправдываться».
Наконец, непосредственно накануне передачи, я еще раз позвонил Ельцину и услышал в его голосе что-то вроде раздражения; чего, мол, воду в ступе толчем. Договорились — надо делать.
Американская сторона была поставлена в известность о нашей готовности предоставить техническую документацию, если это поможет задействовать новые здания посольств США в Москве и СССР в Вашингтоне, также еще в сентябре. Об этом я писал Бейкеру. Посол Страусс специально выезжал в Соединенные Штаты для необходимых согласований. В начале декабря он официально заявил о согласии высшего руководства США в цивилизованном духе разрешить конфликт вокруг посольских зданий в случае представления «в полном объеме той информации, о которой шла речь».