Как выяснилось, комиссия по служебному расследованию приказом Шебаршина уже была создана.
Завершая совещание, я сообщил, что в самое ближайшее время встречусь с каждым членом Коллегии отдельно. Это было последнее заседание Коллегии КГБ СССР.
23–24 августа здание Комитета находилось чуть ли не на осадном положении. На Лубянской площади шел постоянный митинг вокруг памятника Дзержинскому, у входов в здания.
Из интервью корреспонденту ТАСС:
Вопрос: Много десятилетий перед зданием КГБ находился монумент Феликсу Дзержинскому, а после попытки государственного переворота его убрали. Но будет ли здесь установлен какой-нибудь новый символ?
Ответ: Честно говоря, жалею, что убрали памятник, и не потому, что с огромным уважением отношусь к Дзержинскому. Отнюдь нет. Уверен, что так же, как нельзя переписывать учебники истории, нельзя переписывать ее на площадях. Это не свидетельствует о высокой культуре. Памятник мог бы стоять здесь, напоминая о том, что переживал наш народ.
Звонит комендант: «Рвутся в здание! Готовятся к захвату!» Я особенно на это не реагировал: «Занимайтесь этим сами». Но на всякий случай связался со знакомыми ветеранами-афганцами, попросил помощь. Приезжали на площадь и Президент, и вице-президент России. Успокоили митингующих. Илья Заславский, один из лидеров движения «Демократическая Россия», сам предложил свои услуги, чтобы не допустить погромной вакханалии, просил звонить, если станет совсем плохо.
Через средства массовой информации 23–24 августа я обратился к москвичам с объяснением ситуации. «…Реакция не прошла. Виновные в организации государственного переворота понесут заслуженное наказание. Однако в последние дни народный гнев зачастую переносится с кучки безответственных авантюристов на весь личный состав КГБ. Это проявляется в пикетировании зданий, попытках их захвата, призывах к физической расправе.
Некоторые рвутся к оперативным архивам, преследуя далеко не благовидные цели.
Прошу москвичей проявить выдержку, не поддаваться стихии эмоций, подстрекательским и провокационным призывам…
…Есть все возможности, чтобы органы КГБ никогда больше не стали орудием преступной политики.
Прошу вашей поддержки…»
После того как памятник убрали, все на время успокоились.
При этой напряжений обстановке и обилии дел в КГБ значительную часть времени в конце той памятной недели пришлось провести в Кремле, у Горбачева.
Президент все еще оставался Генеральным секретарем ЦК КПСС, руководство которого в дни путча его фактически предало. Была явно двусмысленная, противоречивая ситуация, затягивать которую было невозможно.