— Очень соблазнительная лгунья.
— Давай позовем Альфреда. — У нее не было желания возвращаться к этой теме.
Харт поймал ее за руку, не давая подойти к двери. Сейчас его взгляд был острым, словно стальной клинок.
— Я не позволю тебе обмануть меня, Франческа.
— Разве об этом идет речь? — В груди пронесся неприятный холодок.
— Твоя сестра надоумила тебя обмануть меня, попытаться мной манипулировать, так? Попробую догадаться — она посоветовала тебе не навязываться, сохранить дистанцию.
— Я всегда была с тобой честна, Колдер.
Он погладил ее по щеке:
— Ты даже представить себе не можешь, сколько женщин добивались меня. Но ты ведь не одна из них.
— Что ты говоришь? — Она чувствовала, ей не понравится то, что у Харта на уме.
— Я говорю, что очень ценю твою искренность и честность, твою открытость. Я счастлив быть рядом с такой женщиной. Но я презираю интриги, которые так любят женщины, и считаю, что им не место в наших отношениях.
Франческа кусала губы. Она сама не любила интриги, особенно ей было противно то, что она устроила это все ради Харта.
— Не думаю, что мольбы и унижения помогли бы мне больше.
— Но ты же хочешь вернуть меня.
«И что теперь?» — подумала Франческа.
— Разве все не может быть как раньше?
— Я знаю, ты не осталась бы сейчас со мной, если бы хотела сохранить лишь дружеские отношения. — Глаза Харта потемнели. — Ты же способна рассуждать логически, когда дело касается расследований. Но когда дело доходит до любви, ты действуешь, подчиняясь лишь чувствам.
— Что ты хочешь сказать? Я доверяю тебе, Колдер. Я доверяю тебе всем сердцем. Ты прав — я не осталась бы с тобой сегодня, если бы мои чувства были лишь дружескими.
Он грустно усмехнулся:
— Ты мне очень нравишься. Больше чем очень, но ничего не изменилось.
— Что это значит? — воскликнула она, не веря услышанному.
Харт не сторонник таких прохладных слов, как «нравишься». Она мгновенно вспомнила его жестокие выражения, сказанные в субботу вечером. Нет, в это невозможно поверить. Конечно, он любит ее, в противном случае не произошло бы того, что было сейчас между ними.
— Я тебе нравлюсь? Бога ради, что ты хочешь сказать?
— Да, ты мне нравишься.
Франческа смутилась:
— Мы ведь только что занимались любовью!
— Мне следовало лучше себя контролировать. Я позволил тебе воспользоваться моей слабостью, Франческа. — Он одним махом осушил бокал. — Я ни на йоту не поверил твоим речам о равнодушии ко мне. Все же я рад, что ты не носишь мое кольцо. Оно должно находиться в сейфе.
— Ты хочешь сказать, что мы не помирились? — Франческа была ошарашена своей догадкой.