Эван улыбнулся. Это резко обозначило лучи в уголках его глаз и складки на его худых щеках и подбородке, отчего выражение его лица стало только жестче, полностью стерев остатки добродушия.
— Если уж на то пошло, ко мне это тоже не относится, — сказал он и двинулся к выходу. — Переоденьтесь, мы уезжаем.
— Благодарю вас, — выдохнула Лотта.
Эван надолго задержал на ней внимательный взгляд.
Мимолетная улыбка искривила его губы. Жар разливался между ними, перехватывая дыхание Лотты. В этом таилось что-то опьяняющее. В следующее мгновение он повернулся к столу и ловко подхватил мешочки с золотом.
— Не стоит меня благодарить. Я всего лишь защищаю свои инвестиции, — заметил Эван без лишних эмоций. — Эта старая сводня обчистит догола, если я оставлю вас с ней хоть на минуту. Не хочется платить больше того, что обещано.
Лотта нырнула в большой платяной шкаф, который стоял тут же, в поисках подходящего платья и туфель. Все наряды, которыми ее снабжала миссис Тронг, были неприятно низкого качества. Их покрой был призван привлекать нескромные взгляды и вызывать нескромные желания, легко оголять нужные места при самом незначительном прикосновении. Среди всей этой мишуры нашлось лишь одно элегантное платье и накидка, оставшиеся Лотте в память о доме, прежней безвозвратно утерянной жизни. Она зажала сверток под мышкой. Из шкафа пахнуло застарелым, приторным запахом духов. С каким болезненным сожалением она вспоминала теперь о бесчисленных красивых флаконах и баночках, которые прежде так часто покупала в лучших магазинах Стренда, об ароматной роскоши от знаменитой компании Ривера и Риммеля. Перчатки, благоухающие цветочными духами, были в том недавнем прошлом ее любимым аксессуаром.
— Вы уже готовы? — спросил с нетерпением Эван.
Интересно, сколько, по его мнению, времени может потребоваться женщине, чтобы одеться? У нее нет даже горничной для услуг. Лотта снова открыла шкаф и достала накидку. Закутавшись, потянулась и сняла с крючка клетку с маленькой желтой канарейкой.
— Она ваша или вы собираетесь ее украсть? — спросил Эван, приподняв черную бровь.
— Моя, — ответила она.
Это было то единственное, что, уходя с Гросвенор-сквер, Лотта захватила с собой.
— Все остальное должно пропасть вместе с этим богом проклятым местом.
— Чувства понятные, но не слишком практичные. Я не рассчитывал очень уж тратиться на ваши наряды.
Насупившись, она все же собрала кое-что из нижнего белья, чулки, перчатки, шаль, два веера и шляпку с перьями, пару платьев и зонтик от солнца, упаковав все в большую картонку, которую отыскала где-то в самой глубине шкафа.