— На Кальвине? — отозвалась она, потрясенная ужасной новостью.
— Я не уверен, что сделал правильный выбор между вами двумя, — небрежно бросил Люк, снимая испачканные в крови брюки. — Лучшего друга у меня никогда не было. Кальвин не должен был умереть за меня.
Он схватил висевшие в ванной черные джинсы и вернулся в комнату.
— Я делаю отсюда ноги. Денег у меня хватит на вполне безбедную жизнь. — Он натянул через голову черную водолазку. Венки из шипов явственно выделялись на запястьях, длинные волосы струились по спине. Перевоплощение из святого в дьявола пошло так быстро, что Рэчел не успела опомниться. Люк уже запихивал вещи в черный кожаный вещмешок.
— Ты не можешь уйти, — наконец выговорила она.
Он на секунду поднял голову.
— Почему?
— Потому что, убив тебя, они не остановятся. Убьют всех. Это будет массовое убийство, как в Джонстауне или в той секте, в Швейцарии.
Его это, похоже, нисколько не тронуло.
— Как они это сделают? И кто они?
— Кэтрин. Бобби Рей. Не знаю, кто еще. Они подсыплют цианид в систему водоснабжения.
— Чушь собачья.
— Я видела его в подсобке. Канистру с этим веществом. Зачем общине, занимающейся органическим садоводством, сильнодействующие инсектициды на основе цианида?
Он замер на мгновение, потом пожал плечами.
— И чего ты ждешь от меня?
Она недоверчиво уставилась на него.
— Останови их.
— Легче сказать, чем сделать. Полагаю, я мог бы позвонить в полицию и дать им анонимную наводку, как только мы окажемся за пределами штата.
— Тогда уже будет поздно.
— Может быть. Но это не моя проблема, не так ли?
— Не твоя?
Он покачал головой.
— Если б ты была повнимательнее, то знала бы, что в «Фонде Бытия» каждый отвечает за себя сам. За свою жизнь, за свою карму. Если они должны умереть от яда, подсыпанного доброй старушкой, значит, так тому и быть. Мы можем позвонить в полицию, когда выберемся отсюда, но это все.
— Я никуда с тобой не пойду.
Рэчел не ждала слез разочарования, но абсолютное отсутствие каких-либо чувств на его лице просто убивало ее.
— Как знаешь, детка. Собираешься остаться и драться не на жизнь, а на смерть?
— Да.
Он повесил вещмешок на плечо.
— Ладно. Мне пора. Никто за всю жизнь ничего мне не дал, поэтому и я никому ничего не должен. — Он поравнялся с ней, остановился, наклонился. Она хотела отскочить, но он схватил ее за руку.
— Ты чудовище, — бросила Рэчел.
— Ты это мне уже говорила. Позволь дать один маленький совет. — Он помолчал. — Не пей воду.
Дверь плавно и тихо закрылась. И Рэчел потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что она по-прежнему в ловушке. Она взглянула на телемониторы — они мигнули и погасли. В комнате воцарилась кромешная тьма.