— Возвращайся-ка ты на работу, Лерой. У Евы Лу есть кое-какие бумаги, которые тебе надо подписать.
— Проклятье, Колтрейн, я не нуждаюсь… — Нытье сошло на нет, когда шериф обратил на него свой спрятанный за солнечными очками взгляд. — Приятно познакомиться, мисс Коннери. Надеюсь, у нас скоро будет возможность обстоятельно поговорить.
Лерой практически выбежал из кафе, и другие завсегдатаи теперь старательно не обращали внимания на приезжую. Очевидно, все здесь побаивались шерифа Колтрейна.
— Не рассчитывайте на это, — заявил он.
Рэчел заморгала.
— На что не рассчитывать?
— На то, что увидите Лероя в ближайшем будущем. Старый дурак любит трепать языком — так он чувствует себя важной птицей, — но не верьте ни одному его слову. Только в прошлом месяце он умудрился заманить сюда телевизионщиков на поиски чупакабры. А два года назад были летающие тарелки. У Лероя чертовски бурное воображение и потребность быть в центре внимания.
— Тогда почему он мэр?
Улыбка шерифа Колтрейна дохнула холодком.
— Никто другой на эту работу не соглашается. Мы тут языком трепать не любим. За исключением Лероя, когда западает на какую-нибудь смазливую мордашку. Никто вам здесь не расскажет о Люке Барделе ничего такого, чего вы уже не знаете. На вашем месте я бы сел в свою машину и убрался из города, пока не стемнело.
— Сейчас лето, шериф. Так рано не темнеет.
— Никто не станет вам помогать, — уперся он.
— Пытаетесь воспрепятствовать прессе, шериф?
— Вот только не надо мне этой ерунды. И вы не пресса. Просто какая-то баба, которая утверждает, что она писательница. У вас корочка имеется?
— Нет.
Он мерзко осклабился.
— Не знаю, что вы там слышали про маленькие южные городки и их шерифов, но мы следуем букве закона. Я могу предложить вам покинуть город, но заставлять не собираюсь. Просто предупреждаю, что вы зря теряете время.
— Ну, это же мое время.
— Точно. Но ближайший мотель в двадцати семи милях в Гейтерсбурге, а ночью дороги у нас такие темные.
— Я видела какой-то пансионат, когда подъезжала.
Он усмехнулся, обнажив пожелтевшие от табака, но еще крепкие зубы.
— Там владелица Эстер Блессинг, и я не думаю, что она вас впустит.
— Почему?
— Потому что она мама Джексона Бардела. И Люка не простила.
— За что не простила?
— Кто знает? Это маленький город, мисс Коннери. Полагаю, ей уже известно, что вы здесь. Если подниметесь к ней на крыльцо, то можете получить порцию дроби из обреза.
— Да будет тебе, шеф! — Усталого вида официантка, казалось, была единственной в кафе, у кого хватило духу не спасовать перед ним. — Эстер больше интересуют деньги, чем месть. Кроме того, ее хлебом не корми, дай только наврать с три короба про Люка.