Сида разрывается на части. Рыцари и оруженосцы — один коллективный ученик, весьма умелый, но любознательный, как три десятка камбрийцев. Эйлет умеет рубить и колоть, но ей нужно ставить защиту: здесь удары парируют щитом, на худой конец — умбоном щита или кинжалом. Анастасии нужны азы. А Эмилию интересно все вместе, и в первую очередь то, как императрица–хранительница учит людей.
Немайн не подозревает: только что она переменила классификацию холодного оружия. Пусть ее любимица, Рут, и снабжена хваткой, но лишенной гарды рукоятью наподобие шашки — в покинутом ею мире специалист, изучив клинок, вынес бы вердикт: «типичная ранняя сабля». Мог бы объяснить, что отличия в балансе — с шашкой можно вокруг себя круги писать и рубит она — сильно, страшно, почти как топор… зато при неудаче не развернуть, не закрыться. Сабля ударит слабей, зато позволяет закрыться. Так получилось: кузнец желал сделать хороший рыцарский меч–спату, но судьба и горячий металл распорядились иначе, и клинок вышел изогнутым. Верно, так и аварская сабля родилась! Получилось оружие с изгибом русской шашки, с рукоятью шашки кавказской, но с балансом сабли. В руках у рыцарей сверкает оружие попроще, но баланс у него тот же, привычный местным кузнецам. Так что здесь и отныне шашка — всего лишь слабо изогнутая сабля с особой рукоятью. Как назовут настоящую — неизвестно, да и будет ли она?
Рыцари изучают новое для себя оружие, обсуждают, как его следует применять, стоит ли заменять им привычный прямой меч. А в «Голове Грифона», ничуть не прячась, лежат детали — одни прихвачены из Кер–Сиди, другие — изготовлены мастером Лорном. Нужно — собрать, подогнать их друг к другу… и на свет появится оружие, не уступающее блочному луку. Даже превосходящее — в том, что стрелка не нужно готовить с детства. Правда, дорогущее! Потому — только для своей дружины.
Все опыты Немайн проведет тихонько–тихонько. И, если характеристики окажутся слишком хорошими, придумает, как их занизить. Чтобы рыцари не хвалились до поры…
Шашка с тихим шепотом утонула в деревянных ножнах. Ладони горят… Интересно, сестра права и перчатки спасут — или у Рима будет вторая августа с мозолями? Зато, когда правая рука ложится на рукоять, так и хочется зацепить ребром ладони навершие, шашка сама в руку прыгнет, хлестнуть наотмашь. Анастасия понимает: против настоящего бойца ей и трех вздохов не устоять. Если враг успеет сделать первый!
Бей первая — закон слабой. Бей быстро, сильно, без сомнения, без жалости. Руби бездоспешного, коли окольчуженного — и вперед! Повезет — прорубишься, нет — падешь со славой. С лозой уже получается… почти. С живыми врагами, наверное, не выйдет. Для этого нужна отчаянная, безоглядная наглость. Такая, как у сестры! Надо — с палкой на меч бросится и победит. Недаром сравнивают с неукротимым зверем… Кто бы еще рассказал римлянке–гречанке–армянке–персиянке как росомаха выглядит! В навершии штандарта скорее, хорь лесной — только большой. Выгнутая спина, выскаленная пасть, когти–ножи…