3
Англы за порог — Немайн следом. В дверях вспомнила, оглянулась:
— Эйра, идем. Хочу тебя познакомить…
Замолчала — на самом интересном месте. В голове полыхнула короткая озорная радость: тот, чью жизнь она помнит вместо своей, никогда бы так не поступил. Он предпочитал говорить точно. Немайн любит пробуждать интерес, и только потом позволять открытию свалиться в протянутую руку спелым яблоком. Человек больше ценит знание, которого хотел сам, а не то, что ему подбросили. Про насильно вколоченное — и речи нет. Вот и Эйра попалась: таблички под мышкой, шлем в руках, подошвы бойко стучат по ступенькам винтовой лестницы. Сестре уже интересно! Вот и хорошо. На площадке ее ждет выставленный навстречу палец и вопрос:
— Видела римскую императрицу?
Сестра хихикает. Совершенно по–девчоночьи, словно шелуха последних месяцев облетела. И куда грозная воительница подевалась? В том же доспехе — ребенок, радостно–громко пищит:
— Да!
В любой хорошей игре две стороны, и у каждой есть шансы. Один–один. Озадачила! Теперь наслаждается недоумением — нет, не хранительницы правды, наставницы и древней сиды — младшей сестры. Эйра бывает такой только с Немайн, только наедине, и то не всегда, лишь когда можно. Эта грань — осколок детства, прежней дружной семьи. Крохотный, но для Эйры драгоценен. Потому и следует играть в загадки: для дела только польза, и видеть сестру счастливой — Немайн в радость.
И все–таки — почему «да»? Эйра не врет. Действительно видела! Где? Может, редкая монета? Немайн попыталась припомнить — водились ли в Восточной Римской империи императрицы, удостоенные такой почести… Чужая память молчит.