Тотикоевы появились в час похорон. Все мужчины фамилии: и взрослые, и дети, проживающие и в Хохкау, и в Нижнем ауле, во главе со своим почетным старцем Асланбеком по древнему обычаю горцев встали на колени и так ползли тесной толпой по единственной улице аула до самого дома Дахцыко. И аульчане, и многочисленные жители Нижнего аула, прибывшие на похороны, были свидетелями этого печального и позорного шествия...
Дахцыко стоял недалеко от гроба. К нему подходили самые уважаемые мужчины аула. Они говорили, что нельзя, чтобы такая сильная и многочисленная фамилия, как Тотикоевы, долго находилась на коленях у ворот дома, что надо примириться с ними, что вина их не так уж и велика, ибо это случилось вопреки их желанию. Кто может предугадать, что выкинут волкодавы?!
— Если человек погиб — кто-то виноват в этом, — упорно отвечал ходатаям Дахцыко. — Кто-то должен держать ответ. Волкодавы принадлежали им — с Тотикоевых и следует брать кровь!
Подошел к нему и Иналык Кетоев, повздыхал рядом, сказал, с трудом скрывая усмешку:
— Хороши они были, когда ползли по грязному снегу к твоему дому, — и посоветовал: — Подержи их так еще минуты три, а потом прости...
— Тотраз взывает к мести, — грозно посмотрел на него Дахцыко.
Иналык стал серьезен как никогда. И искорка насмешки, что всегда была у него на лице, исчезла.
— Ну, убьешь ты одного, — сказал он, — второго, если удастся... Но потом сам же станешь их жертвой... Их вон сколько, а ты один... Смотри, чтоб род твой не исчез!
— Я не могу их простить, — покачал головой Дахцыко и тихо признался: — Ты бы видел... То... — и столько было горечи и боли в тоскливом, неживом голосе Дзугова, что Иналык не стал больше уговаривать его и отошел к воротам, где с нетерпением ждали аульчане.
— Нет! — махнул рукой Иналык...
В толпе стоящих на коленях стали роптать. Асланбек услышал голос Батырбека:
— И что мы унижаемся перед этими голодранцами?! Мы, Тотикоевы! Наша фамилия известна на всю Осетию. Не подобает нам ползать на коленях!
И сразу за спиной Асланбека зашумели:
— Задается Дахцыко, пора бы его проучить...
Асланбек резко повернул голову. Толпа притихла. Старец обвел свирепым взглядом родственников. Все те, кто стоял за его спиной, были его прямыми потомками, и им было недозволено ворчать, как бы ни неприятно было решение Асланбека. Этого поворота головы было достаточно, чтобы все замолчали. И тогда Асланбек вновь отвернулся и опять терпеливо стал ждать. Они уже добрый час стояли у ворот Дахцыко. Штанины промокли насквозь, колени тупо ныли... Пора было выносить гробик, но улица была перекрыта Тотикоевыми, стоящими на коленях... Теперь аульчане пошли к Дахцыко целой делегацией, но и она возвратилась ни с чем.