Миссис Стюарт угостила нас ореховым пирогом собственного приготовления и мороженым. Вместе с сестрой Стивена Кимберли нас было четверо. Но не подумайте, что мы ютились на кухне. Нет, мы восседали за огромным столом на двенадцать персон. Вся комната освещалась одной свечой. Как в парке Уолта Диснея, на ужине в доме с привидениями.
Постепенно я начала понимать, почему Стивен не захотел устраивать церемонию здесь. Миссис Стюарт еще не вышла из депрессии после развода, это ясно с первого взгляда. Иногда она бодрится, но чаще подавлена и раздражена. Нельзя смотреть на нее без сожаления. И пожалуй, она не особенно обрадовалась бы, притащи мы в ее дом около сотни гостей, включая того, кто нанес ей душевную рану, и его наглую молодую подружку. Да, я начинаю понимать Стивена.
Пока миссис Стюарт вяло скармливала свою порцию пирога Чаффи, сестрица Стивена все уши нам прожужжала про новый диванчик, который она купила в гостиную. Поглощенная своим монологом, Кимберли тем не менее успела подпустить несколько колкостей в мой адрес. Во-первых, пренебрежительно отозвалась о нашем журнале, во-вторых, съязвила по поводу женщин за тридцать: бедняжки выскакивают замуж за кого попало от отчаяния. Я всегда терпимо относилась к ее пустой болтовне, но тут разозлилась.
Уже перед самым отъездом отозвала эту злючку в сторону и спросила, что не так.
Кимберли посмотрела на меня, оглянулась проверить, не слышат ли нас, потом вновь повернулась ко мне с таким лицом… Даже не знаю, как его описать. Наверное, именно такое выражение было у Эми Фишер перед тем, как она выстрелила Мэри Джо Буттафуоко в голову[31].
Тыча пальцем в мое кольцо, Кимберли прошипела:
— Вот что не так! Должно быть, бабушка была не в себе — наглоталась каких-нибудь лекарств, — когда подарила его тебе. Этот изумруд мой! Четыре поколения он принадлежал нашей семье. Кольцо стоит охренительных денег. И оно должно быть моим!
Я хотела сказать этой соплячке, чтоб садилась в свою «хонду» и мотала в задницу, и еще какую-нибудь «любезность», но тут на горизонте появился Стивен, так что мне пришлось выдавить из себя улыбку и завершить наш «приятный» разговор одной фразой: «Чтоб тебя, Ким!»
Да как она посмела?
Потом я попрощалась с погрязшей в депрессии матерью Стивена, хамкой сестрицей, всеобщим баловнем Чаффи, у которого уровень сахара в крови уже зашкаливает, и мы поехали навестить папу.
Мистер Стюарт и Мисти отметили День благодарения в ресторанчике вместе с Томом. Когда мы приехали, мистер Стюарт и Том, развалившись, сидели на диване — переваривали пищу, а Мисти в крохотной кухоньке варила кофе. Неудивительно, что Стивен предпочел занять место рядом с отцом на диване и держаться от нее подальше.