— Да?
— …я отправился к Юхану и выложил ему свою идею. Сказал, что мы обязаны восстановить справедливость, никто, кроме нас, этого не сделает. Словом, мы должны покончить с Призраком раз и навсегда. Оставалось только заманить его в безлюдное место. И Юхан согласился со мной. Он и предложил местечко на Северном мысу, недалеко от центра, совершенно безлюдное, к тому же… — короткий кивок в мою сторону, — он мог достать ключ.
— Ну а как же вам удалось заманить туда Ульвена?
Он криво усмехнулся.
— Мы сделали ему такое выгодное предложение, что он не мог не согласиться. Мы пообещали ему пятьдесят тысяч крон якобы за то, чтобы он еще раз продемонстрировал, как он может убрать свидетеля. Мы дали ему понять через знакомых Юхана, что обратиться к нему нам посоветовал один из его старых друзей. У меня были кое-какие данные о коллаборационистах, и он поверил во всю серьезность нашего предложения. К тому же я знал, что с деньгами у него плоховато — он работал тогда курьером.
— Что же было потом?
Он поморщился.
— Мы сделали то, что собирались. Война научила нас жестокости. Без этого было нельзя. И в тот раз, за пакгаузами, мы встретились лицом к лицу с нашим закоренелым врагом. Юхан зашел к нему сзади, а я вышел на свет, чтобы он увидел меня. Шел слабый снег, кружились снежинки, было холодно и промозгло. С моря дул колючий ветер. Я понял, что он узнал меня. Он хотел закричать, но я сделал знак Юхану, и тот сзади ударил его железным прутом.
— Потом вы превратили его в отбивную?
— Но мы не мучили его так, как фашисты мучили в застенках наших товарищей. Наверное, что-то давно копившееся в нас прорвалось, но мы убили его сразу. В отбивную мы превратили его уже потом.
— Не слишком симпатичная история.
— Война вообще ведь несимпатичная, Веум.
— Конечно, но еще хуже, если она продолжается спустя четверть века после победы.
— Мы слишком долго воевали, Веум. Война для нас не окончена и сегодня.
— Что ж, не мне тебя судить… Значит, Юхан Ульсен выехал из страны с твоей помощью?
— Да.
— И с тех пор ты не получил от него ни весточки?
— Ни строчки.
— Ты об этом рассказывал кому-нибудь еще?
— Я же сказал, что об этом знаем только мы с тобой, — в его голосе послышалась угроза.
— И еще Юхан Ульсен, — напомнил я.
— И Юхан Ульсен, — согласился он.
— Но какое все это имеет отношение к Ялмару Нюмарку? Концы не сходятся, Фанебюст. И как объяснить то, что случилось с Ольгой Серенсен? Может быть, скажешь, что Юхан Ульсен вернулся из своего заграничного турне? Ведь он-то точно хромал? Может быть, он и к тебе заглянет, как уже заглянул к Ольге Серенсен?