Неожиданно Харальд Ульвен расплылся в улыбке — отвратительной широкой улыбке, обнажив длинные желтые зубы.
— Доказать вообще ничего невозможно. До этого дело не дойдет. За последние десять лет никто чужой не переступал порог нашего дома, только… Элисе и я. Я застрелю тебя, и твой труп будет гнить в сундуке на чердаке еще долгие годы. И никто ничего не сможет доказать.
— Но тогда ты тоже скоро умрешь! — воскликнул я. — Если у тебя кровотечение, ты от меня недалеко уйдешь. Тебе ведь нужна медицинская помощь. Ты сам не понимаешь этого? Лучше откройся и обратись к врачам. Учитывая твой возраст и болезнь… Никто не будет…
— Ха! Не смеши меня! Никто из моих единомышленников так легко не отделался. Нас преследуют до самой могилы. И даже после смерти нам еще долго перемывают кости. Вспомни фюрера — каких только гадостей о нем не говорили? А его последователи — чего только о них не писала пресса — да и обыватели так и спешат бросить в них камень. Тебя-то как зовут? — неожиданно прервал он свои рассуждения.
— Веум, — ответила Элисе Блом.
— Варг Веум, — ответил я, сделав ударение на имени.
Он небрежно кивнул. Имя ему ничего не говорило, но, может быть, ему было интересно знать, как зовут тех, кого он лишал жизни.
— А ты знаешь, как называли тебя во время войны?
Ответом мне был лишь холодный взгляд.
— Призрак, — сказал я.
Он опять оскалил зубы.
— Таким я и был для них всех.
— И для Хольгера Карлсена?
— Хольгер Карлсен был красный! — неожиданно зарычал он. — Этот проныра вечно обивал пороги и ругал условия труда только для того, чтобы выслужиться перед профсоюзами и потакать этим бездельникам — им лишь бы не работать. Ты вообще понимаешь, какие убытки понесло бы предприятие, закрыв производство до выяснения причин? Хеллебюст предложил дождаться коллективного отпуска, чтобы тогда этим заняться, и просил меня присмотреть за Карлсеном и доложить ему лично, если что не так.
— Значит, ты убил его с легким сердцем?
— Я не убивал его. Потолок обвалился.
Я шагнул вперед, но он тут же завопил: «Стой!» Пистолет качнулся и теперь был нацелен мне прямо в лицо.
— Не двигайся! Я пристрелю тебя, Веум!
Похоже, он совсем обезумел, и я больше не сомневался в искренности его слов.
Я поднял руки вверх и отступил на прежнее место. «Я не хотел…» Я стоял, опустив голову, как школьник перед строгим директором.
— Просто я разговаривал с одним человеком, который сам был в производственном цехе, когда произошла авария. Он сказал мне, что ты столкнулся с Хольгером Карлсеном за пределами цеха. А потом его не стало. Как это объяснить, Ульвен?