Он снова заглянул в папку. Вынул фото и протянул мне. Типичная фотография, сделанная в полицейском участке, человек на них всегда выглядит испуганным, при ярком свете его фотографируют в фас и в профиль. Такой же испуганный вид у большинства людей и на фотографии в паспорте. Единственная разница, что в первом случае человек уже фактически занял свое место в картотеке преступников.
Лицо Юхана Ульсена, которого звали также и Юханом Верзилой, было вытянутым, как у лошади, и чем-то очень напоминало лицо Харальда Ульвена. Только уши у него были не такие огромные и глаза находились на большом расстоянии друг от друга. Он был небрит, и его губы кривила горькая, презрительная усмешка.
— Вот описание, — сказал Хамре и протянул мне лист бумаги.
Я быстро пробежал его глазами. Рост Юхана Ульсена был 1 метр 76 сантиметров, глаза голубые, а волосы темно-русые. Никаких особых примет, кроме старой раны на колене, из-за которой он хромал.
Последнюю фразу я перечитал дважды. Потом пристально посмотрел ему в глаза, у меня беспокойно сосало под ложечкой.
— Теперь я очень хорошо понимаю, почему Ялмар Нюмарк заинтересовался этим делом, — сказал я.
— Что ты имеешь в виду?
— Разве ты не читал это? Юхан Верзила так же, как и Харальд Ульвен, хромал на левую ногу. И Харальд Ульвен исчез, можно сказать, одновременно с Юханом Верзилой, в январе 1971 года.
— Вот материалы, касающиеся Харальда Ульвена, — сказал Хамре и извлек новую папку. Она была несколько более пухлой по сравнению с остальными. Правым указательным пальцем он постучал по третьей папке, которая по толщине превосходила две другие папки, вместе взятые.
— А здесь материалы, связанные с пожаром на «Павлине». Все, что мне удалось выяснить в этой связи.
На углу папки были видны следы паутины. Когда он дотронулся до папки, поднялось целое облачко пыли.
— Как ты понимаешь, мы предприняли основательное расследование.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Ладно. Вот…
Он раскрыл дело Харальда Ульвена. Быстро перелистал пожелтевшие документы, связанные с судебным процессом над коллаборационистом.
— Это все старые материалы, — пробормотал он. — А вот здесь… — Он открыл большой коричневый конверт и вытащил из него пачку фотографий. Равнодушно пересмотрел их и передал пачку мне. — Прямо скажем, зрелище не из приятных.
На одной Харальд Ульвен лежал на спине, и было видно, что буквально все его тело испещрено синяками и кровоподтеками. Совершенно очевидно, что он был зверски избит. Еще хуже обстояло дело с его головой. Лицо было буквально растоптано, кто-то превратил его в сплошное кровавое месиво.