В этих книгах я нашёл идеальное вдохновение, и законченная работа была прекрасна.
При виде её лорд-генерал заплакал, и по многим нашим встречам я знал, что он не привык показывать свои эмоции. Он обнял меня и заплатил за заказ двойную цену, и мне потребовался весь самоконтроль, чтобы не отказаться от денег. Само разрешение работы над таким шедевром было достойной платой.
Вести о реликвиарии разнеслись по миру, и спрос на мои таланты возрос ещё сильнее, но ничто более не поднимало меня к таким творческим высотам. Даже при этом мои работы были изумительными и вскоре привлекли внимание тех, кто творил будущее мира сего и тех, что таятся за усеянными звёздами небесами. Однажды студёным днём, когда я трудился над ониксовым камнем, пронзавшим в эфесе серебряный шар, путь моей жизни изменился навсегда.
Человек, судя по манерам благородный, но внешне не примечательный, вошёл в мою мастерскую у подножия гор Сахиадри и терпеливо дождался моего внимания. Он разговаривал вежливо, с акцентом, который я не мог различить, и предложил мне место в неофициальной артели, которую намеревался создать. Я улыбнулся старому слову, ведь сейчас его использовали немногие — слишком напоминало о давно мёртвом тиране. Когда я полюбопытствовал, из кого будет состоять артель, мужчина заговорил о ремесленниках, поэтах, драматургах и историках, мужчинах и женщинах, которые будут путешествовать с флотилиями крестового похода Императора и станут свидетелями величайшего предприятия в истории нашего вида.
Мы покажем, что такая организация необходима, добавим вес к растущему хору голосов, ратующих за более формальное и законное прославление воссоединения человечества. Мы покажем, чего сможет достигнуть такая организация. Наша задача будет не менее важной, чем у воинов экспедиционных флотилий!
Он заметил моё веселье и улыбнулся, когда я отклонил предложение. Я был счастлив на Терре и не горел желанием путешествовать в неведомые уголки космоса. Откинув капюшон, он позволил длинным белым волосам раскинуться по плечам и сказал, что высочайшая власть просит моего сотрудничества. Мне хотелось засмеяться ему в лицо, но я не осмелился, увидев в глазах мужчины глубины понимания и воспоминания, которых хватило бы на целый мир. Этот человек, этот обычный человек с весом целого мира в глазах, просто положил белоснежный конверт на верстак и сказал как следует подумать, прежде чем отказываться.
Он ушёл без лишних слов, оставив меня наедине с конвертом. Лишь много часов спустя я осмелился его поднять и долго вертел в длинных пальцах, словно пытаясь понять, что внутри. Открытие означало молчаливое согласие с предложением, и мне не хотелось покидать уют мастерской. Конверт скрепляла капля алого воска, и моё сердце замерло, когда я узнал перекрещенные молнии и двуглавого орла.