— И ты будешь дремать, и я буду дремать, только я ещё буду на тебя смотреть.
— Ты тоже красивый, — сказал Ёжик. — Я тоже буду на тебя смотреть.
— Нет. Лучше ты на меня не смотри, — сказал Огонь, — а я буду на тебя смотреть, и горячо дышать, и гладить тебя тёплым дыханием.
— Хорошо, — сказал Ёжик. — Только ты не вылазь из печки.
Огонь промолчал.
Тогда Ёжик открыл печную дверцу, прислонился к дровишкам и задремал. Огонь тоже дремал, и только в темноте печи поблёскивали его злые глаза.
— Прости меня, пожалуйста, Ёжик, — обратился он к Ёжику чуть погодя, — но мне будет совсем хорошо на тебя смотреть, если я буду сыт. Подбрось дровишек.
Ёжику было так сладко у печки, что он подкинул три полешка и снова задремал.
— У-у-у! — загудел Огонь. — У-у-у! Какой красивый Ёжик! Как он дремлет! — и с этими словами спрыгнул на пол и побежал по дому.
Пополз дым. Ёжик закашлялся, открыл глаза и увидел пляшущий по всей комнате Огонь.
— Горю! — закричал Ёжик и кинулся к двери.
Но Огонь уже плясал на пороге и не пускал его.
Ёжик схватил валенок и стал бить Огонь валенком.
— Полезай в печку, старый обманщик! — кричал Ёжик.
Но Огонь только хохотал в ответ.
— Ах так! — крикнул Ёжик, разбил окно, выкатился на улицу и сорвал со своего домика крышу.
Дождь лил вовсю. Капли затопали по полу и стали оттаптывать Огню руки, ноги, бороду, нос.
«Шлепи-шлёп! Шлепи-шлёп!» — приговаривали капли, а Ёжик бил Огонь мокрым валенком и ничего не приговаривал — так он был сердит.
Когда Огонь, зло шипя, забрался обратно в печку. Ёжик накрыл свой домик крышей, заложил дровишками разбитое окно, сел к печке и пригорюнился: в доме было холодно, мокро и пахло гарью.
— Какой рыжий, лживый старикашка! — сказал Ёжик.
Огонь ничего не ответил. Да и что было говорить Огню, если все кроме доверчивого Ёжика, знают, какой он обманщик.