Проследив направление ее взгляда, он увидел кавалькаду всадников с факелами, свет которых был особенно резок в рассветной дымке.
* * *
Один из всадников галопом помчался им наперерез.
— Мистер Гидеон!
Это был Филипп. За ним устремились и остальные паньолос.
— Слава Богу! Мы отыскали вас, дон Гидеон! Несчастье! Ваш отец вчера утром уехал из дома и до сих пор его нет. Мы ищем его повсюду со вчерашнего полудня. Донья Мириам совсем потеряла голову от страха… Она послала нас за вами, дон Гидеон.
Гидеон молчал. Холодный пот выступил у него на лбу.
Бедный отец! У него больная нога, последнее время он чувствовал себя неважно, может быть, снова упал с лошади или провалился в расщелину, разбился об острые камни, угодил в западню браконьера… Да что гадать, случиться могло все, что угодно. Что же делать? И никого, никого рядом!
— Никто не знает, куда он поехал? Он никому ничего не сказал?
— Нет, дон Гидеон, никто не знает, куда он отправился. Мы с Кимо Пакеле были на северном пастбище, когда вдруг появился Старый Моки и стал нас расспрашивать, не видел ли кто из нас мистера Кейна. Мы спросили, в чем дело, а он ответил нам, что мистер Кейн поднялся рано утром и уехал, никому не сказав ни слова.
— Филипп, пусть кто-нибудь проводит мисс Джордан домой. Я сейчас же еду на поиски отца…
— Гидеон, — услышал он ровный, ласковый и спокойный голос, — в этом нет никакой необходимости. Я поеду с тобой, Гидеон… если можно.
Он рассеянно кивнул. Сейчас он думал только о том, как организовать поиски: «Людей надо разделить на отряды и прочесывать остров по участкам, во всех направлениях одновременно. Господи, помоги нам! Ведь нам предстоит обшарить тысячу акров земли, пройти по всем тропинкам, заглянуть в каждую расщелину… Нужна подробная карта местности, на которой будет отмечен каждый пройденный клочок, каждый камень… Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Сколько людей потребуется, сколько времени!»
— Спасибо, Эмма. Мы все ценим твое участие. Вперед, ребята!
Эмма никогда не видела Гидеона таким, как в эти страшные дни.
Лицо его потемнело и приобрело незнакомое ей жесткое выражение. Скулы заострились, от крыльев носа к уголкам твердо сжатого рта пролегли глубокие резкие складки. Он не разговаривал ни с кем, даже с матерью, — он только отдавал приказания, четкие и отрывистые, как строевые команды. Он казался ей полководцем, руководящим решающей боевой операцией.
Гидеон ни на минуту не отрывался от карты острова.
Как и было задумано, он поделил всех паньолос и мужчин-добровольцев, вызвавшихся помочь в поисках, на группы, действовавшие в границах отведенных им участков.