Очнувшись, Гидеон не мог вспомнить, как оказался в чужой постели. В голове ужасно шумело.
Он открыл глаза и тотчас же зажмурил их, так как все вокруг закружилось — точь-в-точь как во время качки на китобойном судне «Миссис Арабелла Кейн».
Сквозь тошнотворно-приторный запах духов пробивалась тоненькая струя упоительно свежего воздуха. Гидеон повернул голову по направлению к ней.
На пуховой измятой подушке рядом с его головой рассыпались светлые локоны…
Он приподнялся на локте.
Видит Бог, это далось ему нелегко.
То, что он узрел, повергло его в смятение.
Совершенно голая Джулия, вытянув руки вдоль тела, смирно почивала рядом с ним.
Ее пышная грудь вздымалась и опадала, она дышала тихо и ровно, чуть-чуть присвистывая вздернутым носиком.
Ему стало нехорошо.
— Святой Моисей-покровитель, — бормотал Гидеон, борясь с тошнотой, — еще этого недоставало…
В его сознании еле брезжил и чадил какой-то смутный огонек, ловко ускользавший куда-то вбок, за границы здравого смысла, едва память его успевала ухватиться за тонкую ниточку связных представлений о событиях прошедшего дня и ночи.
Гидеон с невероятным трудом припомнил, как Томас растолкал его, заснувшего прямо на улице у каких-то постоянно хлопавших дверей, как втащил его в экипаж, а потом они все ехали и ехали ужасно долго, и приехали домой, надо полагать…
И тут этот мальчишка сдал его прямо с рук на руки черной вдовушке, а та была наготове, уложила его в кроватку, и он с ней переспал, идиот несчастный.
Одежда была разбросана по всей спальне.
Жилет, женская сорочка, смокинг, трусики и, Бог знает что еще…
Самое время удирать из западни.
Гидеон выбрался из постели, дотянулся до брюк, отполз к двери и там, прислонясь спиной к косяку, попытался вдеть левую ногу в штанину. Его мучила странная мысль: кажется, все это однажды было — примерно так же, но гораздо лучше…
И тут Джулия потянулась, широко открыла заспанные глаза и уставилась на него, прыгавшего на правой ноге.
— Доброе утро, кузен.
Она стыдливо натягивала простыню на голые пухлые плечи. Ее щеки порозовели.
— Доброе утро, Джулия… — Он хотел было выскользнуть из спальни, но дверь распахнулась, и вошла тетя Софи.
— Джулия, я принесла тебе кофе с бисквитами, ведь ты, бедняжка, вчера не ужинала. Надеюсь, сегодня тебе уже лучше? Ты ведь так переволновалась из-за Гидеона…
— О да, — томно протянула Джулия, — вы так добры ко мне, тетя Софи…
Вот тут-то тетя Софи обернулась и увидела Гидеона, стоявшего между дверью и стеной, голого, прикрывавшегося измятыми брюками. Выражение лица у него было абсолютно дурацкое. Он бессмысленно улыбался.