Архипелаг Гавайя, Большой Гавайский остров,
Пристань Кавайихе
1866 год
Спустя пять дней морского пути, едва оправившись от непрерывкой качки, Джулия стояла на борту корабля у хлипкого подвесного трапа и с недоверием поглядывала вниз на узкое каноэ, убранное цветами и готовое принять молодоженов, чтобы доставить их на пристань Кавайихе, уже до отказа заполненную нарядно одетой, пестрой толпой встречавших.
— Гидеон, неужели нет ничего более надежного, чем эта скорлупа? Меня мутит при одном взгляде на нее. Я ни за что в нее не сяду. Мы же утонем, — капризно хныкала она.
— Не бойся, дорогая. Я помогу тебе. Идем же.
Гидеон крепко взял ее под руку, чтобы помочь спуститься, и тут же поймал себя на мысли, что если отпустить локоток посреди трапа, а потом не слишком спешить выловить жену из воды, то…
Он тряхнул головой, отгоняя ужасное видение, и заставил себя улыбнуться жене:
— Джулия! Не волнуйся и не смотри вниз, вот и все!
На берегу их ждала едва ли не сотня радостных родственников, друзей и знакомых.
Гребцы как следует налегли на весла, и через несколько мгновений Гидеона уже засыпали цветами, затискали в объятиях, оглушили приветственными криками.
— Моо, алоха! Алоха, миста Кейн! С возвращением!
— Приветствую вас, друзья! Я рад обнять вас!
Заметив рядом с Гидеоном молодую красивую женщину, земляки начали перешептываться, многозначительно подмигивая друг другу: «Миссис Кейн, вы видели, это миссис Кейн…»
Гидеон поднял руку, призывая всех ко вниманию:
— Друзья, я вернулся к вам не один. Я привез молодую жену. Примите ее как родную, прошу вас!
— Алоха, миссус Моо! Добро пожаловать, миссис Кейн! Вы у себя дома!
Гидеон рассмеялся, и Джулия, только что кокетливо улыбавшаяся толпе, обиженно оглянулась:
— Что тут смешного, не понимаю!..
— Они называют тебя «миссус Моо», так меня звали, когда я был еще мальчишкой. Я был таким проворным, что гавайцы прозвали меня Моо, то есть «ящерка». И с тех пор это мое второе островное имя. Теперь и ты для них стала Моо, миссис Ящерица.
— Миссис Ящерица? Господи, какая гадость! — брезгливо и зло фыркнула Джулия.
Мало ей было всего, так еще к ней почти вплотную притиснулся какой-то островитянин и, схватив ее ладонь своей жесткой, мозолистой ручищей, забормотал, словно цыганка, гадающая по линиям судьбы:
— О миссус Моо, ты будешь здесь первой женщиной, госпожой острова. Очень-очень будешь счастлива, миссус, много получишь сладкой любви и поцелуев. Твой Моо сделает тебе хорошеньких малышей, алоха, — шесть, нет, семь и еще столько же! Алика — старый друг Моо, он знает, что говорит, миссус…