Мэгги стояла как громом пораженная:
– Что же я для тебя?..
Джеймс подошел и подал ей чашку кофе. Мэгги машинально приняла ее из его рук обеими руками – иначе бы ее выронила.
Джеймс коснулся ее щеки:
– Ты что-то другое, Мэгги. Но пока я сам не знаю…
Джеймс поцеловал ее в щеку, затем в губы. В ней медленно разгоралась желание, но затем он остановился:
– Сначала завтрак. В половине первого за нами заедет Десмонд – мы отправимся посмотреть город.
«Завтрак не может ведь продолжаться два часа? Это означает, что…»
Должно быть, Мэгги залилась краской, потому что Джеймс поцеловал ее снова:
– Весь мир принадлежит нам, милая.
Как же легко было к этому привыкнуть!
К тому времени, когда подъехал Десмонд, Джеймс и Мэгги приняли душ и оделись. Мэгги заплела волосы в простую косу и почти не стала краситься, однако для Джеймса она все равно оставалась самой красивой женщиной.
Она как будто тоже изменилась – стала раскованной и свободной. Улыбка не сходила с ее лица. Сознавать, что именно он был тому причиной, было приятно. Мэгги была такой красивой, когда улыбалась, что у Джеймса захватывало дух.
Джеймс знал – изменения, произошедшие с ней, заметит и Десмонд. Но, как хорошо вышколенный слуга, Десмонд не стал это никак комментировать. Обменявшись с Джеймсом понимающими ухмылками, он стал загружать их сумки.
– Должен признаться, я удивлен, что мать позволила тебе приехать, – заметил Джеймс, когда они сидели в машине.
– Я решил уехать до того, как она встанет.
– Она все еще в ярости, да?
Десмонд кивнул.
– Думаю, что вас могут лишить наследства, – серьезно сказал он.
Джеймс лишь пожал плечами.
Поездка по городу продолжалась недолго. Десмонд возил их от одной достопримечательности к другой. Джеймс с Мэгги выходили из машины, Десмонд делал их снимки возле того или иного мемориала или монумента и вез к новому месту.
Когда они проезжали мимо здания конгресса, Джеймс неожиданно почувствовал нечто вроде ностальгии. Когда он еще вернется сюда? Впрочем, стоило ему взглянуть на Мэгги, как его охватывало другое чувство.
Глаза Мэгги восхищенно блестели. Ее энтузиазм был заразителен, и Джеймс наслаждался поездкой вместе с ней.
«Моя дорогая Мэгги». При одной мысли о ней на него накатывала теплая волна. Кажется, это и есть счастье…
К тому времени, когда Десмонд высадил их возле аэропорта, Джеймс вспотел, а коса Мэгги растрепалась. На ее телефоне было сорок два кадра. Сорок два снимка, на которых он запечатлен вместе с ней, на виду у всех. Мэгги на прощание обняла Десмонда, затем взяла протянутую руку Джеймса, и вместе они вошли в терминал.