— Так пусть бы жрал рис, — закричала мама. — Когда хочешь, от всего можно найти средство! Но он не хотел! Предпочел сбежать!
— В очередной раз физиология одержала верх над любовью, — философски заметил Ирек.
— А потом был Юзефат. — продолжила перечисление мама. — Страшно капризный. Я подаю ему обед, а он ковыряет вилкой и рассматривает каждое зернышко. «Что это за рис? — передразнила она тоненький голосок Юзека. — А мясо какое? Свинина? Я ее не ем. С какой стороны ты нарезала огурец? С темной? Вот потому он горький. А что, морковку нельзя было еще кривей порезать?»
— Ну, ты ему тоже дала прикурить.
— Большое дело, стукнула разок ложкой по голове. Размешиваю я яичницу, а он: «Зачем ты столько масла кладешь? Не знаешь разве, что это холестерин?» Ну, я не выдержала и как врежу ему ложкой по лбу.
— Как же, помню, — усмехнулся Ирек. — У него на лбу остался кусок яичницы. И обиженный Юзек весь вечер ходил с ним, как с кокардой.
— Он думал, что я буду просить прощения, — продолжала мама. — Бессовестный. Потом распускал про меня на работе слухи, будто я неаккуратная. Я — и неаккуратная!
— Да, это он действительно придумал, — признала бабушка. — Может, он не видел ваш дачный участок?
— Зато видел кухню, ванную, коридор, комнаты. К счастью, знакомые на работе ему не поверили.
— А вот со Сташеком вы были идеальной парой. Он был прямо как многоцелевой робот. Настоящая ракета.
— Но, к сожалению, топливом были таблетки из больницы, — вздохнула мама.
— Я с полгода назад видел его, — крикнул из комнаты Ирек.
— А он, оказывается, подслушивает. Вылитый дед, — бросила мама бабушке. — И что? Как он выглядит?
— Развалина. Ссутуленный, глаза потухшие. Перестал красить волосы. Ни следа от былого Сташека. «Я сейчас на отвыкании, — сказал он мне. — Первые два месяца я вообще проспал. Теперь потихоньку оживаю. Как приду в форму, позвоню». Сказал, что скучает.
— Милый! — растрогалась мама. — Он единственный понимал меня.
— А папа? — задал каверзный вопрос Ирек.
— Ваш папа любит меня и хочет обеспечить вам комфорт.
— После пятнадцати лет молчания, — напомнила бабушка.
— Лучше поздно, чем никогда.
* * *
Он заявился через неделю — и сразу случился казус. К его возвращению мама заново покрасила ванную. Шкафчики, вешалки и унитазное сиденье.
— До вечера должно высохнуть, — объявила она перед уходом в магазин. — В случае чего делайте свои дела, не садясь.
Отец пришел в шесть. Поставил чемоданы в коридоре и сразу ринулся в клозет. Мы даже предупредить его не успели. А по правде сказать, просто начисто забыли про краску. Прошел час, может, и два.