183. Красницкий Евгений / Сотник - 1. Сотник. Беру все на себя.
Хотим мы того или не хотим, но такая беспощадная и зачастую грязная вещь, как политика, в той или иной степени касается каждого из нас. Политики же или, выражаясь иначе, управленцы высшего звена местного, регионального или общегосударственного уровня - такие же живые люди, как и все остальные, и ничто человеческое им не чуждо. Вот с этими-то людьми и предстоит столкнуться Мишке Лисовину в статусе уже не просто отрока, а сотника.
****
184. Криворучко Владимир / X век.
Меня всегда смущали попытки писателей, слабо владеющих вопросом, написать роман про "попаданцев" в Древнюю Русь. Посему, вот мой им ответ (в меру сил и скромных знаний). Задачей виделось показать, как выжить и ЖИТЬ (!) в Х веке человеку из ХХI. Произведение пишется.
185. Ледащёв Александр / Самурай Ярослава Мудрого.
Несомненно, новое слово в фентези! Невиданный допреж прием - наш там! Мастер боя на мечах, закатывающаяся звезда подпольного тотализатора, попадает. Попадает "от нас туда" - на туманный рубеж христианства и язычества в Древней Руси.
"...Потом исчезли и эти мысли, и я поднял меч к плечу. Время пропало, пропало время суток, яркое солнце и все остальное. Был только я, меч и Фарлоф. Именно в этом порядке. Фарлоф кинулся на меня, вращая клинок, и я прыгнул в сторону, не пуская меча в ход. Варяг атаковал раз за разом, иногда я отпрыгивал, иногда ловил его меч на свой. Всеми любимого звона мечей во дворе не было - сталкиваясь, наше оружие рождало звонкий щелчок. Сам я в атаку не спешил - варяг не уный, у него, думаю, стычек разного плана было или больше, чем у меня, или столько же, но он жил с меча, как бы то ни было. Умирать в мои планы пока не входило. Варяг кинул меч мне в лицо, выпадом от плеча вперед и тут я, наконец, ударил. Уйдя от меча, я резко опустил меч Фарлофу на колено опорной ноги. Варяг скрипнул зубами, послышался легкий хруст и я отскочил от охромевшего противника. Варяг что-то гортанное, лающее бросил мне в лицо, но сейчас я бы не понял и родного языка, не то, что неизвестного чужого. Видимо, снова пытался меня оскорбить. А может, признавался мне в любви, молниеносной и безнадежной - одинаково все равно было мне и моему мечу. Как бы то ни было, в скорости и увертливости он потерял, ногу ему приходилось волочить за собой и он терпел действительно сильную боль. Как опять же потом поведал мне Ратмир, лицо его почти не изменилось. Он был хорошим воином. Злым, но хорошим..." Произведение пишется.
186.