— Спасибо! — сказал вдруг Заместитель.
— И вам спасибо, — ответила я.
— Спасибо, что ты так хорошо меня понимаешь.
— Педагогический опыт, — пояснила я. — Присматриваешься к тупым ученикам и начинаешь их выправлять.
— Я тупой? — озабоченно спросил Заместитель.
— Ты нежный гений. — Я поцеловала его. — Вчера мне показалось, что в последний раз я просто потеряла сознание. Ни разу в моей жизни такого не было.
— Мне тоже так вначале показалось, — признался он. — Ты вдруг отключилась. Я даже начал считать у тебя пульс. А ты просто мгновенно уснула.
Значит, залетела, тут же подумала я. Я это уже проходила. Такое случалось, когда я забеременела и родила Анюту. И еще раз, но тогда я сделала аборт, потому что уже поняла, что семейная жизнь с Милёхиным у меня может закончиться в любое время. Ну что же, если залетела, то буду решать независимо от того, какие отношения у меня сложатся с Будильником. Мне надо решать: или сейчас, или… нет, конечно, запас во времени у меня какой-то был, но не очень большой, лет пять-семь максимум.
— Дай мне сигарету, — попросила я.
— Не дам. Ты начинаешь привыкать к курению, — ответил он. — Я тебе лучше принесу сок.
— Принеси, — согласилась я.
Он голый пошел на кухню. Я смотрела на него и думала, насколько совершеннее и красивее мужское тело. Иногда женские тела казались мне уродливыми. С огромными задами, этими курдюками с запасами жира на случай, если придется голодать, с отвисшими грудями, особенно бессмысленными у женщин, которые уже никогда не будут рожать и кормить.
Его тело мне нравилось. Мускулистое, с крепкими широкими плечами и не узкобедрое, бедра достаточно широкие, но плечи намного шире. Это тело было запрограммировано для сражения с себе подобными.
Он принес сок и присел на постель. Мне не терпелось проверить свои предположения.
— Не думаешь ли ты, что Шахов нас переиграл? — спросила я.
— Не знаю еще.
— Если принять версию Игоря, то Шахов выиграл. Он достаточно нас запугал. У него была, как я теперь понимаю, единственная цель: убрать отца подальше, чтобы тот не мог влиять на постоянно меняющиеся ситуации здесь. Я даже могу предположить, что никакой подстроенной автокатастрофы не было. Отец выпил, не справился с управлением. Сегодня, когда все только и слышат о взрывах, о подстроенных авариях, о радиофицированных взрывных устройствах, любая авария рассматривается как покушение. Все остальное, если принять эту версию, похоже на инсценировку — и с попыткой похищения Анюты, и выстрелом в отца.
— Но меня били по-настоящему, — возразил он.
— По-настоящему — когда не вытаскивают из машины, а стреляют из автоматов или пистолетов через стекло. Шахов своего добился. Отец далеко… Если он так внимательно следит за здоровьем отца, значит, он заинтересован в том, чтобы тот отсутствовал как можно дольше. Что он задумал?