Младший Джеймс стал единственным Джеймсом, а средний Джеймс и я превратились в призраков. Но не сблизились, нет. После всего, что произошло между нами, это было невозможно. Младший сделался первым и единственным Джеймсом, отец был им доволен до поры…
Участь призрака миновала младшего, поэтому, как вы сами видели, ему недостаёт твёрдости характера. Хотя хитрости и ловкости не занимать. Возможно, если бы отец с матерью не сгинули в море, они бы завели ещё одного ребёнка, ещё одного Джеймса. И это бы должным образом сформировало характер младшего.
— Мориарти, а при каких именно обстоятельствах ваши родители сгинули в море?
Профессор ненадолго задумался.
— При загадочных, Моран.
Я допил кофе. Помните, я говорил, что профессор не самый худший представитель своего семейства. Не самый худший Джеймс в клане Мориарти. Как и его братья. Мне думается, самым худшим был самый первый Джеймс.
— Джеймс, Джеймс и я выбрали разные жизненные дороги. Мы никогда особенно не жаловали друг друга, но мы семья. Не вижу смысла в вычислениях, которые не приводят к конкретному результату, и тем не менее я размышлял над тем, как всё могло бы повернуться, будь я единственным ребёнком или стань мои братья, скажем, Робертом и Стюартом. Был бы я, единственный Джеймс Мориарти, иным? Большую часть того, кем я мог бы стать, у меня забрали вместе с именем и передали братьям. Эта самая часть в результате пропала. Джеймс и Джеймс тоже неполноценны, им пришлось разделить со мной то, что является достоянием лишь одного человека. Но подобные обстоятельства имеют свои преимущества. Некоторые качества мешают сосредоточиться.
У Джеймса-младшего было приятное детство, но оно не пошло ему на пользу. Те времена канули в далёкое прошлое. А он так навсегда и останется лишь чиновником, притом весьма посредственным. Джеймс избрал поприще военного, его влекли порядок и система. И достиг кое-какого авторитета. Я собирался принять сан. Отсутствие математических доказательств существования Бога меня нисколько не смущало. Атеизм скорее способствует успешной карьере в лоне Англиканской церкви: глупые верования только мешают. Затем я осознал, как именно можно использовать цифры, и избрал в качестве дела жизни то предприятие, в которое вовлечены вы и многие другие. Будь я единственным Джеймсом Мориарти, я бы не был тем, кого вы сейчас видите перед собой.
Я заглянул в его прозрачные холодные глаза. Профессор держал голову неподвижно.
Несомненно, он рассказал мне правду.
В нашем купе стало холодно. Поблизости от Мориарти всегда было и будет холодно.