Малез был в бешенстве, но старался сдерживаться.
— Спасибо, — сухо проговорил он. — Кажется, вы пишете портрет миссис Абоди?
— Да, пишу. Сеансы с пяти до семи.
— Абоди в курсе?
— Наверное, да.
— И он не возражал против этого?
— Понятия не имею. Я никогда не интересуюсь мнением мужей моих моделей.
— Что вы о нем думаете?
— Я мало его знаю. Вроде бы, он меня не любил. Так я слышал, по крайней мере.
— Не приходили ли вам в голову опасения, что в один прекрасный день он явится в вашу мастерскую и устроит там погром?
— Нет. Я думаю, сначала он сорвал бы зло на своей жене.
— Понятно. Кстати, куда вы дели вашу служанку? Как ее там? Ирис? Мак?
— Лотос?
— Точно, Лотос. Я приходил к вам и вчера, и сегодня, но сколько ни звонил в дверь, никто не отозвался.
Зецкой щелчком отшвырнул в угол недокуренную сигарету.
— Лотос у себя дома, с семьей. По крайней мере, мне так кажется. Оплаченный отпуск, — добавил он доверительно. — Что еще я могу сделать для вас, комиссар?
— Ничего, — проворчал Малез. — Надеюсь, ваше алиби подтвердится.
— Будьте уверены, — чуть ли не с радостью отозвался Зецкой. — Я всегда стараюсь позаботиться о том, чтобы у меня были свидетели получше в нужный момент и в нужном месте.
— Должен ли я прийти к заключению, мистер Матриш, что вам ничего не было известно о существовании писем с угрозами, адресованных господину Абоди?
— Понятно, я ничего не знал, а то бы…
— Если бы знали, то не выбрали бы ночь именно с 12-го на 13-е, чтобы уничтожить доказательства совершенной вами растраты?
— Я вовсе не это хотел сказать!
— Злая собака рано или поздно нападет на своего хозяина и укусит его. Так и ложь… — вздохнул мистер Ву. — А великий Конфуций говорил: «Небеса, в конце концов, откроют то, что человек старается скрыть…»
Матриш ухмыльнулся.
— На что вы рассчитываете? Думаете, я куплюсь на вашу вежливость?
— Да, мы вежливая нация, — признал мистер Ву. — Поэтому, когда я дам Вангу указание ударить вас прикладом ружья, я сначала попрошу вас не считать меня слишком суровым, к тому же и Ванг сделает свое дело без излишней жестокости.
Матриш побагровел от ярости.
— Проклятые китаезы! Вы что — хотите сказать, будто осмелитесь приказать одной из ваших мерзких макак поднять руку на белого человека?
— Нет, мистер Матриш, не руку, всего только приклад ружья, — весьма учтиво объяснил мистер Ву. — Исполняя эту неприятную обязанность, мы оба будем испытывать смущение, но возможность сэкономить время и — в связи с этим обстоятельством — государственные средства, позволит нам меньше страдать от угрызений совести.