— Боже мой! — воскликнула она. — Что случилось?
И положила коньки на стул. Поль в слезах бросился к ней.
— Мама! Мама! Этот человек обидел меня!
Мадам Видмер посмотрела на ставшего пунцовым Сатурнина.
— Я уверена, мой дорогой, что комиссар Дакс не имел ни малейшего намерения…
— Нет, нет! Это грязное животное! Он проскользнул в холл, где я был один, и грубо обращался со мной. Я боюсь, я ужасно его боюсь!
Мальчик уцепился за мать, прижавшись к ней мокрым лицом и в то же время с хитрой усмешкой наблюдая за комиссаром.
— Мадам… — начал Сатурнин.
Снова за дверью послышались шаги и раздался голос мужчины:
— Вы готовы Фелисити?
Вошел доктор Камилл Алекс и, увидев Сатурнина, протянул ему руку.
— А, месье комиссар! Как поживаете? Вы помните меня?.. Сен-Жен… Эта несчастная женщина… как ее звали?… Лорд!
Сатурнин утвердительно кивнул и пожал руку Алекса.
— Я отлично помню вас, доктор.
— Какое печальное дело. По-моему, это все же было самоубийство. Если что-нибудь не ускользнуло от меня. В моей профессии это случается.
Молодой врач засмеялся. Он был элегантно одет во все серое и тоже держал в руках сумку с коньками.
— Ничто от вас не ускользнуло, — произнес Сатурнин. — По всем медицинским данным это было самоубийство.
— Ужасно! Но нет худа без добра. Ужасные сцены могут привести к очаровательным встречам.
Он бросил взгляд на Фелисити Видмер, которая с момента его появления не спускала с него глаз. Теперь она отвела их в сторону и покраснела.
— Мама, — воскликнул Поль, — неужели ты опять собираешься кататься на коньках? Ты ведь ходила вчера и позавчера?!
— Нет на свете лучшего отдыха, — заявил молодой врач. — А вашей матери, Поль, это необходимо. Вы ведь хотите, чтобы она чувствовала себя хорошо и была красивой, не так ли?
Искоса взглянув на него, Поль потянул мать за платье.
— Мама, не ходи! — ныл он. — Или хотя бы возвращайся к завтраку. Я не люблю завтракать один!
— Ну, мой дорогой…
Она колебалась.
— Я заказал столик в «Триумфе», — сказал врач. — В вашем возрасте, Поль, нельзя быть таким ребенком.
— Но, мама, я не хочу завтракать один. Я…
— Мама, — передразнил его врач, — я ненавижу завтракать один! Выходит, мама не должна выходить на воздух, не должна кататься на коньках, целыми днями должна сидеть дома и держать вас за ручку?
Поль бросился на врача, пытаясь ударить его ногами. Он старался изо всех сил, но врач, который так хорошо имитировал его ноющий голос, со смехом схватил его за запястья и ловко уклонялся от ударов.
— Будь мужчиной, дорогой, — сказала Фелисити. — Я вернусь к пяти часам. Не делайте ему больно, Камилл.