Потом, сделав над собой усилие, этот комильфо добавил:
— Я рад, что вы здесь.
Поль чувствовал: пусть даже он ничего не понимает, возвращение следует отпраздновать.
Для Поля было бы вполне логичным попытаться отыскать смысл этих странных перемещений. В профессиональной деятельности ему часто приходилось прояснять мотивации своих клиентов, и он был весьма ловок в словесной игре в вопросы-намеки, так тонко ходившие вокруг да около сути дела, что эта самая суть в конце концов и открывалась. Этот двадцатилетний юнец не разберется в тонкостях игры и наверняка раскроется… «Такая игра будет бесчестной», — подумал Поль и отступился. Мы-то знаем, что Поль просто не мог ничего раскопать, а скажи Орланда правду — не поверил бы ему, но это не должно помешать нам оценить деликатность жеста. Естественность Люсьена, выдававшая сумятицу в его душе, тронула Поля, он хотел быть достойным того, что воспринимал как доверие, и в этом движении души умер развратник, рухнули тщательно выставленные заслоны. Неожиданное возвращение помогло Полю понять всю простоту новой реальности: по какой бы причине Люсьен ни ушел, он вернулся потому, что захотел этого. Он предпочел общество Поля чему-то другому, — значит, нельзя обманом и предательством выяснять, чему именно. Люсьен сам расскажет, когда захочет. «Сегодня никто не помешает мне быть счастливым, страдания оставим на потом!» — решил он.
Это была их последняя встреча.
* * *
Суббота превратилась в странную пытку.
И Алина, и Орланда, оба спали плохо, проснулись рано и были застигнуты врасплох ситуацией: рядом нежный, любящий партнер, чья привязанность на фиг не нужна! Со своей стороны и Поль, и Альбер ощутили внутреннее напряжение и попытались прийти на помощь:
— У тебя усталый вид, — сказал Альбер.
И Поль:
— Не вставайте. Я принесу вам завтрак в постель.
Оставалось одно — принять с благодарностью заботу, которая не приносила утешения. Орланда не так ясно, как Алина, понимал происхождение глухой боли, мучившей его: почувствовав, что хочет ее видеть, он просто шел к ней. Впервые на его пути возникло препятствие. «Нельзя же вечно уповать на Гонконг, она должна бросить Альбера, — подумал он, подтверждая предчувствия Алины. — Но пока — как дожить до понедельника?»
— Поспи еще немного, — предложил Альбер.
Она заставила себя мило улыбнуться:
— Не хочу. Мне необходимо размяться.
Алина проторчала на кухне так долго, как только смогла, но, выжав апельсиновый сок и разбив яйца над сковородкой, поняла, что не знает, куда себя деть.
Орланда выпил очень крепкий и ароматный кофе, принесенный Полем. Когда это крепкий кофе успокаивал нервы?