Старик помолчал несколько времени и снова начал. — Я считаю, — сказал он, — истинно божественным того человека, который научил людей искусству рудокопов и указал в лоне скал на этот глубокий символ человеческой жизни. В одном месте жила пробивается мощно и ясно, но она бедная, а в другом утес втиснул ее в жалкое незаметное ущелье, и там обретается самая благородная руда. Другие жилы понижают ее благородство, пока к ней не проникнет родственная жила, бесконечно повышая ее достоинство. Часто жила раскалывается перед рудокопом на тысячу обломков. Но тот, у кого есть терпение, не устрашен, а спокойно продолжает свой путь; усердие его вознаграждается, открывая ему новые возможности. Часто ложный след сбивает его с правильного пути; но он вскоре видит свою ошибку и прорезывает путь поперек, пока снова не находит жилу. Рудокоп близко знакомится таким образом со всеми прихотями случая; но вместе с тем он убеждается, что усердие и постоянство — единственное средство справиться со случаем и добыть сокровища, упорно им скрываемые.
— У вас, наверное, нет недостатка в песнях, поднимающих дух, — сказал Гейнрих. — Мне кажется, что ваше ремесло должно вдохновлять к пению и что музыка должна быть желанной спутницей рудокопа.
— Это верно, — ответил старик. — Пение и игра на цитре постоянные спутники рудокопа и никто так не чувствует все очарование музыки, как он. Музыка и танцы — истинные радости рудокопов; они — точно веселая молитва; воспоминание о них и ожидание их облегчает тяжелый труд и сокращает долгое одиночество.
Если хотите, я сейчас пропою вам песню, которую много пели в моей молодости:
«Лишь тот земли властитель,
Кто в глубь ее проник,
В заветную обитель,
Где от сует отвык,
Кто понял скал строенье
И день свой трудовой
Проводит, полон рвенья,
В великой мастерской.
Он отдал ей все силы,
С ней связан сердцем он
И, как невестой милой,
Всегда ей восхищен.
Огонь не гаснет нежный,
Любовь всегда сильна.
Не знает он, прилежный,
Ни отдыха, ни сна.
Есть дивные преданья
О временах былых.
От милой, в назиданье,
Услышит он о них.
Святая древность веет
Вокруг его чела,
И вечный свет лелеет
Пещер ночная мгла.
И каждый шаг вскрывает
Глухие тайники,
Земля благословляет
Труды его руки.
Ему на помощь воды
Ручьи свои стремят,
И каменные своды
Сокровища таят.
Струями золотыми
Обогащен дворец,
Украшен дорогими
Алмазами венец.
Он королю приносит
Дневную дань труда,
Но многого не просит
И беден, как всегда.
Их золото раздавит,
Их сгубит алчный спор;
А он лишь вольность славит,
Владыка ясных гор».
Гейнриху песня чрезвычайно понравилась, и он попросил старика спеть еще одну. Старик охотно согласился и сказал: