» – крещенная в «Императрицу Российскую». После жаркой морской баталии оба корабля находились в плачевном состоянии и требовали серьезного ремонта. Их починкой руководил Макфейн, а Капитон, получив известие о приближении каравана османских торговых судов, ушел в море.
Третий день «Тюльпан» караулил неприятеля между северо-западной оконечностью Крита и островом Китира, перекрывая широкий пролив, ведущий к африканскому побережью. Горизонт был девственно чист, и надежда корсаров на богатую добычу таяла с каждым часом. Ближе к вечеру сумерки раскрасили воду в чернильный цвет, а солнце приготовилось уступить место луне.
– А может, поменяем курс и пройдем вдоль восточного побережья? – предложил Ивкович.
– Подождем немного, – Русанов приник к подзорной трубе, в который раз осматривая бескрайние морские дали. И вдруг его лицо озарила счастливая улыбка. – Вот это подарок! Посмотри, Тихомир, кого нам бог послал.
Старший помощник капитана приник к окуляру и вдруг отпрянул, будто встретившись взглядом с бесом.
– Пусть меня выбросит на мель, если это не турецкий фрегат! Да у него не меньше тридцати пушек, а то и все сорок! Он не оставит от нас живого места! Надо уходить!
– Моя страна воюет с турками, и мне негоже избегать баталии.
– О чем ты? Что за вздор! Они подпустят нас на пушечный выстрел, а потом расстреляют в упор. Наши вертлюги для них – пустой звук!
– Поднять боевой флаг! – приказал капитан.
– Опомнись! Что ты задумал? Мы потеряем и людей и корабль! Нас может спасти только темнота.
– Выполняйте мои приказания, боцман, – резко ответил Русанов. – Свистать всех наверх!
Команда молниеносно заняла боевой порядок: марсовые – на мачтах, стрелки – на баке, артиллеристы – у пушек, остальные разобрались вдоль бортов.
– Потушить огни! Шико и четверо матросов из абордажной команды пойдут со мной на шлюпке. Приготовьте к спуску лодку и загрузите в нее пять бочонков пороха! Да не забудьте прихватить десяток ручных бомб! Тихомир, остаешься за старшего!
Стемнело. Поймав парусами ветер, силуэт вражеского корабля надвигался на «Тюльпан», как потусторонний призрак, а два фонаря на баке, словно глазницы чудовища, упрямо таращились в ночи. В слабом отсвете палубных огней едва различались силуэты наблюдателя на рее грот-мачты и суетившихся на носу стрелков. Фрегат спешил поравняться со шхуной, чтобы разрядить в нее пушки левого борта.
Но первой ударила артиллерия корсаров. Метко направленный зажигательный снаряд достиг турецкого корабля, и его паруса загорелись. Языки пламени взвились кверху. От «Тюльпана» под прикрытием уже наступившей темноты отчалила шлюпка, а за ней на тросе – лодка с пороховыми зарядами. Бешеная пальба из ружей не остановила смельчаков, и они подобрались к самому корпусу вражеского судна. Несколько османов попытались оттолкнуть ее длинными баграми и поплатились за это жизнью. Но и в шлюпке было несладко: над головами матросов свистели пули. Отвязав трос, они оставили лодку у корпуса фрегата и принялись усердно грести назад.