Крошоу продолжал гнать машину.
Испанец сидел рядом, втянув голову в плечи. Как ненавидел сейчас Роберт Крошоу этого плюгавенького, побледневшего человечка! В душе накипала неуемная ярость. Роберт вдруг понял, что он бессилен противиться охватившему его чувству. Он не может больше ни прощать, ни терпеть нанесенной обиды. Решение пришло само. Еще минуту назад Крошоу не знал, что он это сделает.
— Прыгай! — не то крикнул, не то прошептал он Испанцу и незаметно потянулся за пистолетом.
Фостер ухватился за ручку, приоткрыл дверцу и глянул на дорогу. Машина бешено мчалась… Крошоу поднял пистолет и выстрелил в ненавистную спину. Неестественно медленно Испанец начал сползать и выпал из машины.
Удивительное равнодушие охватило теперь Роберта Крошоу. Он притормозил машину, сунул револьвер в кобуру и остановился. Потом подал «джип» задним ходом к тому месту, где свалился Испанец. Около Фостера уже стояли полицейские, а Джимми Пейдж склонился над раненым. Испанец был еще жив, но лежал на снегу без сознания. Пейдж во что бы то ни стало хотел привести его в чувство.
— Фостер… Фостер… Ты слышишь меня?!
Альварес не отвечал. Его куртка медленно набухала от крови — пуля ударила в спину навылет. По лицу раненого расплывалась мертвенно-серая бледность.
— Что же мне теперь делать? — захныкал Пейдж. — Ведь он должен мне столько денег!.. Фостер, ты слышишь меня?..
— Помогите перевязать его, — сказал полицейский.
Но Альвареса не успели перевязать. Он умер, не приходя в сознание. Пейдж просто рвал на себе волосы.
Паника в армейских тылах нарастала. Рассказывали самые невероятные истории. Кто-то видел американский танк «шерман», стреляющий в своих. Кто-то говорил о парашютистах, спустившихся в этом районе, снова о немцах, переодетых в американскую форму… Всюду проверяли документы и, не веря им, тащили подозрительных в полевые комендатуры. А подозрительных было много — ведь диверсанты могли добыть любые американские документы… Бригада Скорцени начала работать…
4
Когда Уинстону Черчиллю доложили о начавшемся наступлении в Арденнах, он облегченно вздохнул:
— Наконец-то черепаха высунула голову…
Но бронированная черепаха в виде двух танковых армий не только высунула голову. Она поползла на французскую землю. И темпы ее поначалу были совсем не черепашьими.
Каждый час британскому премьеру доставляли все более тревожные сводки.
Фельдмаршал Рунштедт перешел в наступление на широком участке фронта. Он легко смял оборону американской армии и устремился на запад. Два американских полка были уничтожены с ходу. Через главную оборонительную линию наступающие части прошли со скоростью тридцать миль в час! К следующему утру прорыв расширился до пятидесяти миль, и в образовавшуюся брешь хлынули новые германские части. Они веером расползались по дорогам в направлении на Седан, Намюр, Льеж… Вскоре удалось опознать четырнадцать новых германских дивизий, принимавших участие в наступлении. Семь из них были танковые. И никто не мог бы поручиться, что это все, чем располагает фон Рунштедт в Арденнах. В следующие дни обнаруживались все новые и новые германские дивизии, рвавшиеся к мостам через Маас.