Ришелье (Кнехт) - страница 2

Разговор о конкретной исторической личности, да еще такого масштаба, как личность кардинала де Ришелье, как бы предполагает «суд» над кардиналом. Но еще сто лет назад Аното со всей твердостью и справедливостью высказал глубокое убеждение в бесцельности суда над Ришелье: «Лучше, — писал он, — стремиться к пониманию того, что он сделал, чем к пустой забаве рассуждений о том, что он должен был бы сделать».

Итак, что же он сделал?

Ришелье сильно облегчил задачу историков, в немногих словах резюмировав программу своей государственной деятельности во вступлении к «Политическому завещанию»: «Я обещал вам, — обращается он к королю, — употребить все свое искусство и весь свой авторитет, который вам угодно было дать мне, на то, чтобы сокрушить партию гугенотов, сломить спесь вельмож, привести всех ваших подданных к исполнению своих обязанностей и возвысить имя ваше среди других наций на ту высоту, на которой оно должно находиться». Сумел ли Ришелье, «правивший почти с такой же абсолютной властью, как сам король», выполнить обещания, данные им Людовику XIII? Современники кардинала почти в один голос отвечают на этот вопрос утвердительно. Герцог Франсуа де Ларошфуко, по милости всесильного первого министра «посетивший» грозную королевскую тюрьму Бастилию, тем не менее писал в своих «Мемуарах»: «Как бы ни радовались враги Кардинала, увидев, что пришел конец их гонениям (со смертью Ришелье, — А. Е.), дальнейшее с несомненностью показало, что эта потеря нанесла существеннейший ущерб государству; и так как Кардинал дерзнул столь во многом изменить его форму, только он и мог бы успешно ее поддерживать, если бы его правление и его жизнь оказались более продолжительными. Никто лучше него не постиг до того времени всей мощи королевства и никто не сумел объединить его полностью в руках самодержца… вельможи королевства были сломлены и унижены, народ обременен податями, но взятие Ла-Рошели, сокрушение партии гугенотов, ослабление Австрийского дома, такое величие в его замыслах, такая ловкость в осуществлении их должны взять верх над злопамятством частных лиц и превознести его память хвалою, которую она по справедливости заслуживала». В «Занимательных историях» Таллемана де Рео, где Ришелье изображен неким Юпитером-Скапеном, автор все же пишет о кардинале: «было желательно, чтобы он (Ришелье. — А. Е.) пожил подольше, дабы одолеть Австрийский дом». В «Мемуарах мессира д’Артаньяна», в главе, посвященной заговору Сен-Мара, бравый капитан-лейтенант мушкетеров пишет: «Месье Кардинал де Ришелье был наверняка одним из самых великих людей, когда-либо существовавших не только во Франции, но и во всей Европе… Принцы Крови… терпеть его не могли, потому что он испытывал к ним не больше почтения, чем ко всем остальным… Высшая знать, чьим врагом он всегда себя объявлял, питала те же самые чувства к Его Высокопреосвященству. Наконец, парламенты равным образом были им раздражены, потому что он преуменьшил их власть введением комиссаров, кого он назначал на любой процесс, и возвышением Совета (Королевского. — А. Е.) им в ущерб».