Тем временем в Португалии вспыхнуло другое восстание. Планы восстания были разработаны, вероятно, не без помощи Ришелье, осенью 1640 года. 1 декабря они были приведены в действие и герцог Браганский был провозглашен королем Жоаном IV.
«Этот год, — писал Оливарес, — несомненно, может считаться самым несчастным, из тех, которые когда-либо переживала эта монархия»…
Несчастья, случившиеся в Филиппом IV и его министрами в 1640 году, неизбежно ослабили их военные усилия. «Нам осталось лишь одно средство, — писал кардинал-инфант, — создать пятую колонну во Франции и с ее помощью попытаться заставить правительство в Париже проводить ответственную политику». Это. был реальный выбор, связанный с непопулярностью. Ришелье внутри самой Франции. Весной 1641 года граф де Суассон, герцог де Гиз и герцог де Буйон подготовили заговор с целью низвержения кардинала. Опираясь на поддержку Испании и ее субсидии, они собрали армию и летом со стороны Седана вторглись во Францию. Маршал Шатильон попытался преградить им путь, но был разгромлен при Ла-Марфе. Суассон был убит в сражении, и заговор потерпел провал. В начале же 1642 года возродился вновь. Во главе его встал фаворит Людовика XIII Сен-Мар, интриговавший в пользу Гастона Орлеанского. Он направил своего агента в Испанию, который заключил соглашение с Оливаресом, но копия соглашения попала в руки Ришелье, что и предопределило судьбу Сен-Мара.
Людовик XIII и Ришелье в это время участвовали в новой кампании, целью которой был захват столицы Руссиддона — Перпиньяна. Его капитуляция 10 сентября явилась сокрушительным ударом по моральному духу испанцев. Утверждали, будто бы Оливарес умолял Филиппа IV позволить ему выброситься из окна. Вскоре испанцы потерпели новое поражение при Лериде. В то же самое время в Германии армия покойного Бернгарда Саксен-Веймарского, которой теперь командовал маршал Гебриан, и шведская армия Торстенсена провели ряд молниеносных операций, приведших имперскую армию в полное Замешательство. В начале зимы 1641–1642 годов Франция и Швеция предложили императору созвать одновременно две конференции: одну — в Мюнстере, другую — в Оснабрюке с целью выработать условия мирного урегулирования. Таким образом, если войне с Испанией еще не было видно конца, то к моменту смерти Ришелье 4 декабря 1642 года уже обозначились перспективы мира на берегах Рейна. Фактически Тридцатилетняя война продлилась до Вестфальского мира 1648 года, а франко-испанская — до Пиренейского мира 1659 года.
Чего же Франция добилась в войне к 1642 году? Бесспорно, она стала более сильной, более уважаемой нацией, чем была двадцатью годами раньше, когда Ришелье занял пост премьер-министра. Территория страны увеличилась. Ее северные границы Достигли Артуа. Далее, на востоке, под ее власть попали Лотарингия и Эльзас. У нее были опорные пункты в Италии, а на юге она оккупировала Руссильон. Дипломатически ее союз с Португалией вбивал клин в Иберийский полуостров. С ее морской силой также приходилось считаться. Но все эти успехи были достигнуты за счет невиданного обнищания французского народа, и поэтому может быть задан вопрос: было ли все оправданным? Цена войны была бы меньше, если бы та была менее продолжительной. Испания, безусловно, хотела побыстрее достичь мирного урегулирования. Ришелье, как мы уже рассказывали, всегда стремился к миру, но факт остается фактом — именно его непреклонность в начале 1640-х годов привела к продолжению войны.