В 4 часа 3 минуты по бортовому времени «Никкола» покинул орбиту Теты в солнечной системе Гозиль.
Теперь можно было с уверенностью сказать, что Тета не является колыбелью цивилизации плуми. Своей цели «Никкола» не достиг — откуда приходят плуми, осталось невыясненным. Не удалось обнаружить даже ни одного высокого, конического кургана с силиконо-бронзовыми тарелками — единственных свидетелей существования плуми.
Такие тарелки находили на планетах кислородного типа, разбросанных в пространстве радиусом до 1 200 световых лет. Возраст некоторых тарелок достигал ста лет. На других налет окиси образовался всего за несколько месяцев или недель, а то и дней до прибытия землян.
Не всем нравилось, что галактика оказалась достаточно большой, чтобы вместить в себя две расы разумных существ, способных к космическим путешествиям. Людей этот факт тревожил.
«Никкола» взял курс к центру системы Гизоль, чтобы поискать плуми на более близких к солнцу планетах.
Продвигаясь к цели, корабль миновал остывшую планету, пересек орбиты трех других. Последняя оказалась газовым гигантом с бесчисленным роем спутников. Теперь она осталась в тридцати миллионах миль сзади...
Джон Бэрд, как обычно, находился в комнате пультов радиолокаторов. Он принадлежал к числу тех, кто надеялся, что плуми не окажутся врагами человечества.
Напротив него за своим рабочим местом сидела Диана Холт. Ее темная головка склонилась над экраном. Диана обязана была наносить на карту орбиты метеорных потоков. Никто из космонавтов даже не попытался бы пройти сквозь солнечную систему без такой карты. На корабле все шло своим чередом. В помещении двигателей царили тишина и покой. Шкипер вел себя так, как ведет себя любой шкипер, когда все обстоит нормально. Начальник вооружения Тэйн был занят собственными мыслями. В навигаторской рубке второй помощник следил за курсом.
Диана медленно манипулировала рычажками радара. На ровно мерцающем экране вдруг ярко вспыхнуло и тут же исчезло неясное изображение.
— Вижу какую-то глыбу, — доложила она в селектор, — похожа на комету, потерявшую газовый хвост. Вокруг нее — рой метеоров.
В тот же момент — 4 часа 10 минут по корабельному времени — раздался сигнал тревоги. В коридоре захлопали двери. Этот сигнал мог означать только одно — от него учащалось дыхание или замирало сердце.
На экране телевизора замерцало лицо шкипера.
— Плуми? — голос его от волнения звучал чуть хрипло. — Эй, Бэрд, это плуми?
Пальцы Бэрда поспешно крутили ручки локаторов.
— Потерян контакт, сэр, — наконец доложил он, — что-то мешает нам.
