Сильвестр выглядит, как западный интеллектуал. Он всегда следит за модой и всегда ей следует. Сейчас у него длинная шевелюра и свисающие на подбородок усы, но Самсик прекрасно помнит его с коротким ежиком на голове в стиле пятидесятых. Когда он дует в свою кривую трубу, кажется, что это сам сатана, но уж никак не вегетарьянец Сильвестр. Все соблазны устранил из своей жизни Сильвестр: на бифштексы не смотрит, коньяк не нюхает, чувихам только комплименты говорит. Всю жизнь ему закрыл джаз.
– Но все-таки ты пришел, лапуля, – любовно сказал Сильвестр Самсону. – Пришел, и с инструментом. Мы уже тебя и не ждали.
– День был очень дурацкий, вот и пришел, – сказал Самсик. – Одолели дурацкие воспоминания.
Слева кто-то толкнул Самсика локтем. Он повернулся – Жека Буздыкин, чушка поросячья.
– Самсик, плесни мне малость, – жалобным голосом попросил тот.
– Это так нынче подлизываются? – спросил Самсик. – Клянчишь у меня мой кровный глоточек и думаешь, что после этого все забудется?
Говоря так, он поднял бутылку и сделал вид, что раздумывает – плеснуть или нет. Буздыкин смотрел на бутылку и униженно канючил:
– Кончай, Самс, ты лабух и я лабух, какие счеты между нами…
– Если тебе рыло начистили в Праге, так ведь за дело, а?
– За дело, за дело. – Буздыкин покрылся потом.
Самсик наклонил бутылку к его стакану, но не наливал.
– А ну-ка, чушка поросячья, расскажи мне какой-нибудь анекдот про танк.
– Про танк? – застонал Буздыкин.
– Расскажешь про танк, налью полный стакан.
– Не надо ему, – сказала Римма, – выпьет и начнет к мальчишкам приставать. Срок ведь схлопочешь, Жека. Здесь тебе не Прага.
Буздыкин закрыл глаза и быстро заговорил:
– Идет по лесу Красная Шапочка, а навстречу ей Танк.
Здравствуй, Красная Шапочка, говорит Танк. Здравствуй, отвечает Крошка, а ты кто? Я Серый Волк, придуривается Танк. Если ты волк, засмеялась Красная Шапочка, то почему у тебя тогда солоп на лбу?
Он мелко-мелко затрясся с закрытыми глазами, а когда открыл их, перед ним уже был стакан с коричневой болгарской влагой.
– Никогда этого тебе не забуду, Самсик, – вдруг очень твердо сказал Буздыкин и унес полный стакан куда-то к туалету.
– За него можешь не волноваться, Риммуля, – сказал Самсик буфетчице, – его не заберут.
– Серьезно? – ужаснулась та. – Он, значит, тоже из этих? Серьезно, Сильвестр?
Сильвестр скромно кивнул.
Самсик забрал бутылку и пошел с ней на эстраду. В зале послышался свист. Пока они сидели возле стойки, мальчики и девочки, посетители «Синьки», успели уже достаточно поиграть в Гринич-вилледж и теперь жаждали новой встряски. Самсон и Сильвестр вместе – ото! – из этого что-нибудь получится…