— Атаману доказательства нужны, — произнес Мелахольный.
— А мы голову евонную к атамановым ногам положим: на вот, полюбуйся на работу своих верных «псов» и не взыщи! Ха-ха-ха!
— Атаману он нужен живой, чтобы счеты свести, — сказал Борода и добавил: — Мешок на голову и в сани!
— Это было бы то, что надо! — согласился Цыган. — Слегка пришибленный и очумелый, чтобы не брыкался, но целехонький! А голова, это — на крайний случай. Все будет зависеть от нашей расторопности и обстановки на месте.
— Тогда другое дело, — ничего не имел против Мелахольный.
Судя по редким огням в домах, впереди показался город Поставы. Бандиты направлялись на мокрое дело. У них был план действий, и между ними были распределены роли.
— Только что б по моей команде все делать! — приказал Цыган. — Через час этой же дорогой будем ехать обратно, но уже с ним!
С тех пор как произошла трагедия с Иваном Лихановым, Буслаев не находил себе покоя ни днем ни ночью. Стал чернее тучи, осунулся. Все мысли его были направлены на вызволение его из банды. Но как это сделать? А тут, будто назло, связь с Егором оборвалась по причине болезни Анны. Чтобы Краковский не выместил зло на Иване и не расправился с ним, сочинил листовку, в которой призывал главаря банды к благоразумию, потребовал немедленно освободить Лиханова. Осодмильцы вручили листовки родственникам бандитов в надежде на то, что они донесут до Краковского. Сергей и Гриша с той же целью изобрели способ массового разбрасывания листовок. Для этого они загружали ими чрево печи разрушенного оккупантами кирпичного завода. Сильным потоком воздуха листовки выносились через возвышавшуюся над местностью печную трубу. Ветер разносил их по окрестности, легкокрылыми бабочками они опускались в ближайших деревнях и поселках, в лесу.
Ранним утром, в трусах и с полотенцем на плече, Буслаев спускался по лестнице во двор, чтобы по обыкновению сделать зарядку и обтереться снегом. Это придавало бодрости ему на целый день.
Проследовав через двор, в дежурную часть отделения милиции нерешительно направлялись трое давно не бритых вооруженных людей. В свете тускло горевшего на воротах фонаря Буслаеву трудно было определить возраст мужчин. Заметив безоружного человека в трусах, они остановились как вкопанные.
Бандиты — промелькнуло в голове Антона. При нем же не было даже пистолета. По телу невольно пробежали мурашки. Какое-то время и он постоял, изучая бородачей, думая, что предпринять в случае нападения на него.
— Лейтенанта нам надобно повидать, — обратился один из пришельцев, вглядываясь в его лицо.