— Пойдем, Алеша, со мной, погуляем.
Случалось, и раньше приглашал. Уличный писарь с радостью отпустил очередного клиента и двинулся за ним.
В распахнутой шубе Савва шагал широко, безбоязненно расталкивая прохожих. Бедный студиоз пер за ним следом. Савве хотелось уйти подальше от университета, чтобы отвязаться от знакомых. Вот Пречистенка, Остоженка — шумят так, что небеса раскалываются. Тротуары, за праздники не убранные, превратились в снежное месиво. Но толпы людей весело прут вверх, как ни странно — от храма Христа Спасителя к Девичьему Полю. Те, кто шел против течения, чувствовали себя неловко и устали уступать дорогу сотням встречных-поперечных, опасливо сворачивали в переулки, чтоб не затоптали.
Савва опомниться не успел, как поток подхватил его вместе с Алешкой, потащил и бросил в пестрое, пыхтящее море, над которым колыхались качели, пестрели вывески балаганов, разноцветные флаги, связки веселых шаров. Где‑то пищало, визжало, скрипело, хохотали медные оркестры. Гудели и сипели шарманки. Валдайские колокольцы зазывали в балаганы. Выл в тире искусственный лев, пораженный пулей. Тяжело грохотали тележки на американских горках. Из дымящегося рта рыжего мужика несся протодьяконский рев:
— Представление начинается! Распиливание девы, воскрешение трупа!
Для москвичей в такой великий праздник не побывать в балаганах — все равно что и не жить. Ведь зазывали так заманчиво:
— Неподражаемая Амалия Марс, одобряемая в обоих полушариях, имеет похвальный диплом от самого Александра Дюма! Убедитесь: перекусывает железную проволоку! Особая доплата за место — десять копеек с персоны, дети и нижние чины платят половину!
Савву опять разобрало веселье:
— Алешка, а мы с тобой — верхние или нижние?
Алешка был свойский студиоз, знал, что сказать:
— Мы просто голодные.
— Ай, верно! — согласился Савва, шубой разметая толпу и вваливаясь в какой‑то обжорный балаган.
Тут знали толк в бобровых шубах — навстречу бросились сразу двое половых:
— Чего изволите, господа хорошие?
— Накормить моего спутника до отвала, а мне пива, если не совсем дрянное.
— Как можно, гость желанный! — Сам хозяин выскочил, а через минуту и пару полбутылок принес, которые и держал‑то, видимо, для таких посетителей.
Савва внимательно осмотрел бутылки, прежде чем кивнул:
— Открывай.
Но дожидаться, пока накормит Алешку, было нудно. Пахло тут чем‑то кислым и грязным. Да и бокалы, которые принес хозяин, были подозрительны. Он и одну бутылку не допил, все тем же кивком подозвал хозяина:
— Возьми вперед, а я подышу на воздухе. — И уже Алешке: — Не торопись, за твой обед заплачено. — Он еще по плечу его похлопал, чтобы хозяин видел и не обидел голодного беднягу.