— Угу, — буркнул профессор Люпин, орудуя зажимами. — Ну и что тут, Северус? По-моему, классика, — сказал он.
Профессор Снейп какое-то время молчал.
— Сюда посмотри, — негромко сказал он.
— Ах ты черт, — нехорошим голосом пробормотал Люпин.
— Поправьте хренов свет! — вдруг рявкнул профессор Снейп. — Мы работаем ЗДЕСЬ, а не удаляем вросший ноготь! — Гарри понял, что замечание относилось к анестезиологу, — тот ринулся поправлять переносной светильник, незаметно показал профессору Снейпу язык и опять скрылся за ширмой.
— Блэк, ты там заснул на расширителе? — опять разъярился Снейп. — Я ни черта не вижу!
Все нависли над операционным полем.
— Глаза зел-е-ные, глаза влюбленные, — пропел Локхарт.
— Дайте тампон, — вдруг сказал Снейп.
— Я же только... — начала Помфри.
— Заткнуть ему глотку, — пробурчал кардиохирург. — Осточертел.
— Гилли, помолчи, — попросила Тонкс. — И без тебя тошно.
Профессор Снейп тихо переговаривался с Люпином. Гарри услышал, что аорта сидит верхом на желудочках, где-то какая-то гипертрофия, полное закрытие легочной артерии и еще что-то уж совсем невразумительное, но его уха коснулись слова «осложнение» и «удивительно, что дожил», и это показалось страшней всего предыдущего. Что-то в голосе профессора Снейпа ему не понравилось.
— Мы не успеем, — в голосе Люпина прозвучала досада.
— Не «мы», а «ты», — буркнул Снейп. — Мне хватит сорока минут.
Профессор Люпин недоверчиво фыркнул.
— У нас есть альтернатива? — тихо сказал Снейп.
— Я молчу, — нейтрально сказал Люпин и повернулся к перфузиологу: — Готовь аппарат.
Профессор Люпин стянул с рук перчатки с мелкими брызгами крови и небрежно кинул их мимо корзины. Снейп оказался более метким. Полусонная Луна не спеша встала, подцепила перчатки пинцетом и аккуратно переложила в специальный лоток.
Гарри понял, что бригада готовится к новому этапу операции. Тонкс помогла хирургам надеть новые перчатки. Перфузиолог возился с «кухонным комбайном тети Петуньи».
— Что это за соковыжималка? — вполголоса спросил Гарри.
— Аппарат искусственного кровообращения. Сейчас остановят сердце, — Луна бросила взгляд на большие настенные часы и зевнула.
— Остановят сердце? — в испуге переспросил Гарри.
Луна не ответила. Она прислонилась к стенке и сидела, прикрыв глаза.
«Господи, помоги!» — мысленно взмолился Гарри. Через минуту он глянул на экран монитора жизненных функций и в ужасе замер: замелькали какие-то цифры, дрожащие зубцы кардиограммы становились все меньше, и, наконец, полностью выровнялись. По экрану протянулись ровные зеленые и красные линии. Сердце Тони остановилось.