— Зачем? — спросил он. — В конце концов, четыре старых баллона моего «Запорожца» — неравноценная плата за испорченную новую «Волгу».
— А как оценить унижение! — выкрикнула она. — А меня унизили, меня оскорбили и тебя, кстати, тоже, — добавила она уже спокойнее.
— Не гневи Бога, — попросил он. — Нюрка нашлась, и будь благодарна. Они тебе этого не простят. Они или убьют Нюрку, или ее отравят.
— Значит, я тоже или убью их, или отравлю.
Он внимательно посмотрел на нее.
— Успокойся, — сказала она. — Я думаю, до убийства не дойдет. Но они за все ответят… Я это сделаю… Я придумаю как… Успокойся, ты в этом не будешь участвовать… Я справлюсь сама. Я же понимаю, тебе перед отъездом совсем ни к чему влипать в какие-то истории.
— При чем здесь мой отъезд? — рассердился Борис. — Они же с тобой расправятся!
— Наверняка, — согласилась она. — Если я не буду сопротивляться.
Она вышла из магазина, подошла к подъезду своего дома. Возле подъезда ее поджидал бывший уже теперь хозяин ее Нюрки и владелец испорченной «Волги». Он двинулся за нею.
— Спирин, если вы попытаетесь войти в мою квартиру, я вызову милицию, — предупредила она.
— Побеседуем здесь. — Он кивнул на скамейки во дворе между двумя домами.
Но скамейки были заняты. На одной сидели старухи, на другой целовалась юная пара. Спирин подошел к молодым.
— Ребята, мне надо поговорить с этой женщиной. — Он показал на Анну. — Я хочу сделать ей предложение.
— Ну если предложение. — Девушка встала. — Пойдем, — сказала она парню. — Когда ты соберешься сделать предложение мне, нам тоже, может быть, уступят место.
Они сели на скамью и со стороны, наверное, смотрелись как счастливая пара. К тому же Спирин, спрашивая, улыбался. Она, отвечая, тоже улыбалась.
— За что вы покалечили мою машину? — спросил Спирин.
— Какое совпадение! — ответила она. — Нашу тоже покалечили.
— Да весь ваш «ушастый» не стоит ремонта, который мне обойдется не меньше чем в две тысячи.
— А вы считали, что вам все сойдет с рук?..
— Что — все? — спросил Спирин.
— Воровство.
— Я купил эту собаку, — сказал Спирин.
— У кого? Где? — спросила она. — Назовите этого человека!
— На Птичьем рынке, — ответил Спирин. — У прохожего.
— Неправда, — сказала она. — Я была на рынке все двадцать четыре воскресенья с момента, когда ее украли. Во что вы превратили собаку? В механизм по производству денег?! Вы же видели, что она еще щенок! Ей еще год надо было расти. Это все равно что заставлять рожать тринадцатилетнюю девочку. К сожалению, в Уголовном кодексе нет наказания за это преступление против животных. Ладно, Бог вас накажет. Я не хотела этой войны, вы мне объявили ее сами, вы ее захотели, вы ее получите.