— Слишком поздно, Боне.
— Что? — Люк вскочил на ноги. — Поздно? Что вы имеете в виду? — Только тут он заметил, что за спиной у него выросло трое незнакомцев. Лица их были скрыты за сетками, какими пасечники защищаются от пчел. Глаза Люка расширились от изумления. — Кто вы такие?
На лице Фугасса появилось несчастное выражение. Он кивнул — и по его сигналу незнакомцы набросились на Люка с Лораном. Те даже крикнуть не успели. Сильные руки зажали им рты и бросили ничком на землю.
— Извини. Не так я хотел бы привлечь тебя в наши ряды, — промолвил Фугасс. — Но я обещал твоему отцу сохранить тебе жизнь, и у меня нет выбора. — Он извлек из кармана люковское свидетельство о рождении. — Из дома тебе больше ничего не понадобится. Мне искренне жаль, что ты не в состоянии помочь семье, но я действую по приказу твоего отца. Мы не таим на тебя зла за твое происхождение, однако сейчас самое подходящее время доказать, что ты французский патриот.
Люк взревел от ярости, но руки, зажимавшие его рот, заглушили звук.
Церковный колокол принялся отбивать часы. Восемь. Цикады вновь завели свою песню; за жужжанием одинокой пчелы Люк различил голоса играющих внизу, в деревне, детей и надсадный рокот автомобиля на ухабистой проселочной дороге.
Люк прекратил вырываться. Автомобиль?
— Тише. Твои глаза скажут тебе все, что ты должен узнать.
Люк увидел, как далеко внизу в деревню с грохотом въезжает автофургон.
— Это Лондри и, без сомнения, люди из СС, — пояснил пекарь. Его лицо омрачилось от грусти и сострадания. — Приехали за твоими родителями, сестрами и бабушкой.
Мозолистая рука еще крепче зажала Люку рот. А Фугасс продолжал:
— Кто-то из деревни связался с местными властями в Апте и донес, что на прошлой неделе в Сеньон вернулась еврейская семья, бежавшая из Парижа. В доносе намекалось, что семейство разжигает ненависть к немцам.
— Ерунда! — взревел Лоран. — Боне уважают в деревне. Никто не стал бы на них доносить, ни один человек!
Фугасс пожал плечами.
— Не один, а одна. Их навела на твою семью Катрина Жирар.
Укусив державшую его ладонь, Люк высвободил голову.
— Докажите! — прорычал он.
— Заберите второго, — коротко бросил Фугасс, кивнув сотоварищам.
Вырывающегося изо всех сил Лорана повлекли прочь. Один из партизан остался с Фугассом и Люком. Молодой человек заметил у него в руках револьвер.
— Прости и пойми, — промолвил Фугасс, — такова просьба твоего отца. Идем, увидишь все собственными глазами. Могу я рассчитывать, что ты не станешь шуметь?
Люк кивнул.
— Выдашь нас, — и считай, мы все мертвы, включая твоего друга. Ты ведь не хочешь, чтобы наша кровь пала на твою голову.