То есть если в доме у Моцартов и была идиллия, то никакими фактами это не подтверждается, а подтверждаются совсем другие вещи.
Ровно на следующий день после того, как Моцарт по неизвестным причинам умер, произошло событие, которое все, кто что-то рассказывал о его жизни и смерти, очень долго пытались скрыть и сделать вид, что оно никакого отношения к смерти Моцарта не имеет. В маленьком, но довольно длинном переулке, который находится в квартале от собора Св. Стефана, на Грюнангергассе, случилось следующее.
6 декабря 1791 года, около трех часов пополудни, за одной из дверей соседи услышали очень сильный шум. Они начали стучать в дверь, никто очень долго не открывал, потом дверь высадили. А там — картина, которая удивила даже очень опытных криминалистов венской полиции. В луже крови лежит мертвый Франц Хофдемель, тот самый, который ссужал Моцарту 100 гульденов на поездку в Берлин. Рядом с ним — с многочисленными колотыми ранами, но живая — лежит его жена Мария Магдалена Хофдемель. В ходе дознания выяснилась предыстория этой кровавой драмы. Видимо, Мария Магдалена выразила несколько больше, чем требуют приличия, сочувствия и огорчения по поводу смерти Моцарта (известие пришло накануне ночью), и вслед за этим супруг стал резать свою жену ножом. Причем Хофдемель решил, что она мертва, и покончил с собой…
В этой истории есть одна существенная деталь: Мария Магдалена Хофдемель была последней и любимой ученицей Моцарта. Более того, именно для нее Моцарт написал си-бемоль-мажорный Фортепианный концерт, который барон Людвиг фон Кёхель занес в свой каталог под номером 595. Это последний, как оказалось, фортепианный концерт Моцарта, Двадцать седьмой в современной нумерации. Именно с ее именем — и с ее руками — непосредственно связана эта музыка. Можно, конечно, долго искать в ней мистические предчувствия смерти, но тогда придется сделать вид, что никакой Марии Магдалены Хофдемель на свете вообще не было, и совершенно непонятно, зачем Моцарт все это писал. Кстати, еще одна любопытная деталь: лет примерно пятнадцать спустя после этих загадочных событий Людвиг ван Бетховен отказался играть в присутствии Марии Магдалены Хофдемель, как он говорил, «…из-за той истории с Моцартом». Стало быть, классик был в курсе дела…
Еще два очень важных «свидетельских показания», которые конечно, являются мощнейшими ориентирами для всех, кого интересует загадка смерти Моцарта. Первое: Моцарт боялся смерти, боялся, что его отравят, и второе: он стал бояться «черного человека», заказавшего ему Реквием, и решил, что пишет эту заупокойную мессу для самого себя. Все это слышали, все это знают по тысячам разных пересказов, а откуда это известно? Так, выясняется, что единственным источником информации, который абсолютно невозможно перепроверить, в данном случае служит Констанца Моцарт, жена. Это ей якобы в приватном разговоре — во время некоей прогулки по Пратеру (а это венский ЦПКиО, как в те далекие времена, так и теперь — легкомысленное место для столь серьезных признаний) Моцарт сообщил, что он боится отравления, «черного человека», Реквиема. Больше никто ничего об этом не говорит. Все люди — а их было очень много, — с кем Моцарт общался в последние месяцы жизни, никаких подобных страхов за ним не замечали. Та «артподготовка» к смерти, которая ведется именно через эти сообщения Констанцы о моцартовских страхах, на самом деле является фальсификацией — уже хотя бы потому, что все выдается за истину задним числом. И не подтверждается никаким независимым источником. Для всех, кто Моцарта знал, было очевидно, что его смерть — это внезапное и случайное событие. Так кому верить?