— Думаю, вам лучше пока этого не делать, — возразил Джек.
Он догадывался, что сейчас Тому меньше всего захочется видеть Реа.
— А я так надеялась. — Реа почти что плакала. — Понимаешь, для меня очень важно сказать ему, как я огорчена тем, что произошло.
Джек колебался. Казалось, Реа действительно необходимо все объяснить Тому и извиниться перед ним.
— Ну хорошо, если уж вам так хочется. Только будет лучше, если я пойду с вами. — Уголки его рта растянулись в насмешливой улыбке. — На тот случай, если он вздумает вас поколотить.
— Я не хочу причинять тебе неудобства, — сказала Реа. — Защитники мне не нужны, я и сама прекрасно справлюсь.
Джек нахмурился.
— Вы не причините мне неудобства. Он же мой брат. Я все равно собирался пойти к нему сегодня.
— Да, конечно. Извини. — Реа закусила нижнюю губу. — А что говорят врачи? Что с ним такое?
— Может, и ничего, — тряхнул головой Джек. — Они просто хотят все проверить. Вчера ночью его немного тошнило и голова кружилась. Хотя, учитывая, что с ним произошло, удивляться нечему. Он столько наглотался этой гадости. — Джек посмотрел на Реа. — А профессор Полсон что-нибудь говорил об этих… ну, об этих костях?
Реа сокрушенно кивнула:
— Да. И, похоже, я была права. Джек, я чувствую себя такой идиоткой. Помнишь, я вчера сказала вам, что профессор Полсон занимается изучением старых карт, чтобы определить, что здесь было между четырнадцатым и девятнадцатым веками?
— Да, помню.
По спине Джека пробежал холодок. Сейчас Реа расскажет ему что-то, что очень встревожит его. Но что именно?
— Он это выяснил, — уныло произнесла Реа. — И, боюсь, новость малоприятная. Не могу понять, как эти сведения потерялись или забылись. Но, кажется… — Реа тяжело вздохнула, — кажется, участок земли, прилегающий к месту, где мы обнаружили остатки сыромятни, использовался в семнадцатом веке для массовых захоронений жертв бубонной чумы.
Джек задохнулся, словно его ударили под дых.
Реа испуганно посмотрела на него.
— Судя по записям, найденным профессором Полсоном, могилу выкопали летом 1665 года. Эти скелеты… эти люди… — она судорожно сглотнула, — они умерли от чумы. Это была чумная яма, Джек.
Фрэнки летела на велосипеде по уходящему под уклон шоссе, которое должно было привести ее к больнице. Ее золотистые волосы развевались по ветру, который бил в лицо, приятно охлаждая щеки. Прикосновение свежего ветра доставляло наслаждение, особенно после двухнедельной удушающей жары. Высокая, спортивная, живая, Фрэнки любила ощущать солнце на своей коже, но в этом году лето вело себя отвратительно. Долгое время не было ни ветерка, который всколыхнул бы оцепеневший воздух на изнемогающих от жары улицах. Лето бездельничало, развалившись в ленивой позе, словно пьяница, слишком отупевший от алкоголя, чтобы сдвинуть тяжесть своего неподъемного тела.