«Дикари, вышедшие на берег, пугливо стояли в отдалении, когда вдруг из рядов их выскочил человек. Грязный и обросший, как обезьяна, он был наг, и лишь два куска оленьей шкуры прикрывали его естество спереди и сзади. Во всю грудь его был намалеван большой красный крест, а на шее болталось множество грубо вырезанных деревянных крестиков, висевших на нитях, сплетенных из оленьих сухожилий. Руки безумца покрывали болячки, ноги испещряли шрамы, а рот его был набит пучками зеленой травы. Он прыжками на четвереньках подскакал к нам, выплюнул траву и залаял. Затем, поскуливая, он рукой, словно лапой, начал почесывать свои спутанные космы. Изо рта его потоком лилась слюна…»
Был Карденас болен или, боясь возмездия за содеянное восемь лет назад, лишь играл роль такового, неизвестно, но, судя по всему, он знал, где спрятано золото. И в предсмертном письме, умирая от малярии, он намекнул своему доверенному соратнику — Алонсо де Ургаде, где найти его. Но Ургаде был в отъезде, проповедуя среди горных индейцев, а вскоре после смерти Карденаса на секту начались гонения, и члены ее спешно разбежались по всей стране.
Интерес Харрингтона к истории оказался весьма меркантильным, теперь Сью понимала это. Как и то, что мерзавец не собирался платить ей за работу, надеясь за аванс в пятьсот долларов получить доступ ко всем ее бумагам. Он очень расстроится, узнав окончательный текст письма. Что за «индейскую собаку» имел в виду Карденас — не ясно, и едва ли уже удастся выяснить, но вот скала посреди жаркой пустыни… Сью заглянула в текст письма — «словно маяк, указующий путь терпящему бедствие мореходу». Что он хотел сказать этим? А может… Может, скала по виду напоминает маяк? Ее разобрало любопытство. А чем черт не шутит? Сью подсела к компьютеру и вошла в Интернет.
* * *
Самолет задребезжал, накренился и начал быстро снижаться. Внизу, на сколько хватало глаз, простиралось зеленое полотно джунглей, перемежавшееся тонкими нитями рек. Они причудливо изгибались, словно застывшие змеи, внося некое разнообразие в унылый пейзаж. Вскоре стали различимы верхушки деревьев, лениво колыхавшихся на ветру, и я заметил стайку пекари. Испуганные шумом мотора, они промелькнули в зарослях и скрылись под нависавшими кронами. Обзор из иллюминатора был ограничен, и казалось, что пилот вознамерился приземлиться прямо на чащу. Шасси ударились о землю, самолет дрогнул и покатился по узкой взлетной полосе, едва не задевая росшие вдоль плотной стены джунглей густые кусты. Гарсия оживился, вскочил с кресла и прильнул к иллюминатору.