— Хочешь жить, отвечай на вопросы и не шуми, — прошептал склонившийся над ним Лаваро. — Понял?
Патрульный кивнул, и Лаваро убрал ладонь с его рта.
— Где Энрике Мартинес?
— В большой армейской палатке. Если пойдете прямо, она будет третьей слева.
— Сколько в ней еще человек?
— Он один.
— Если обманешь, я убью тебя.
— Он действительно там один, — голос патрульного дрожал от страха. — Я говорю правду.
— Хорошо, верю тебе, — прошептал Лаваро, снова наложил ладонь на рот фарковца и с силой вдавил лезвие в его горло. Тело дернулось и обмякло.
Осмотревшись, коммандос медленно двинулись по спящему лагерю. Армейская палатка оказалась именно там, где говорил убитый патрульный, но едва они приблизились, как заметили метнувшегося к ней человека. На нем, как и на них, был прибор ночного видения, и он легко ориентировался в ночи. Коммандос застыли. Лаваро включил тепловизор. Два силуэта отобразились на экране — один лежал, а другой, вошедший, крался к нему, занеся руку. Лаваро подал команду, и первым ринулся в палатку. Высокий, широкоплечий человек, с перебитым, как у боксера носом и выбритой наголо головой, стоял возле распростертого тела Мартинеса, нанося ножом один удар за другим. Лаваро мгновенно вскинул пистолет с наверченным на ствол глушителем и выстрелил. Пуля пробила лоб нападавшему ровно между бровей, и он тяжело повалился на земляной пол. Капитан подскочил к Мартинесу. Тот был сильно изрезан, но еще жив. Он безуспешно пытался подняться с кровати, хрипя и сплевывая кровавую пену.
— Охранять по периметру, — бросил Лаваро бойцам, и те выскочили из палатки наружу, оставив командира наедине с лидером повстанцев. Бойцы полагали, что он прикончит Мартинеса, но Лаваро рывком вдавил его в дощатую кровать и зашептал.
— Я еще могу спасти тебя, только скажи, что украли русские?
В темноте Мартинес не мог видеть, кто напал на него и кто защитил. Он понимал, что и те, и другие не были его друзьями, но говоривший с ним давал ему надежду.
— Я не знаю… Они разбили старинную статуэтку собаки… индейской работы… Я выкупил ее у коллекционера для Ромео… мексиканец… давно искал ее… у него опись вещей… принадлежавших секте Рыцарей… Второго Пришествия… он собирал их все… Он что-то искал… В статуэтке было что-то важное для него… не знаю… Смерть брата… не расстроила его так… как то, что я узнал об этом… Больше не знаю… ничего… Кто ты?
— Твоя смерть, — Лаваро свернул ему шею быстрым, отточенным движением, обыскал валявшийся на земле труп бритоголового и выскочил из палатки.
* * *
— Привет, — тихо сказала Камила, увидев, что я открыл глаза. — Не хотела тебя будить. — Она склонилась надо мной, нежно провела пальцами по щеке и поцеловала.