– Нападать я уж и не мечтаю.
– Не грусти, старый товарищ. У меня тоже две новости. С какой начать?
– С плохой.
– Помнишь Шабалкина, первого зама начальника ПГУ?
– Помню, хороший мужик. Профессионал. И что?
– Инфаркт. В Ялте. Уже привезли в Москву. Пошел на поправку.
– Значит, не такая уж и плохая новость. Тогда какая хорошая?
– Искал нужную книгу. И нашел заначку.
– Неужто миллион долларов?
– Считай, рассмешил. Говорят, если к тридцати не стал профессионалом, к шестидесяти – писателем, а к семидесяти пяти – миллионером, то скорее всего и не станешь. Бутылку «Текилы» нашел. Соль у тебя дома есть, сейчас куплю лимоны и еду: посидим по-нашему, по-мексикански, а завтра приеду, чтобы тебя «поправить», с немецким пивком. Посидим по-вашему, по-германски. Идет?..
Иконников не успел ответить, завибрировал сотовый.
– Извини, отвечу по мобильнику, – и в другую трубку: – Слушаю, – словно не ожидая от предстоящего разговора ничего хорошего.
– Здравствуйте, полковник. Ситуация изменилась, нам всем придется придать новую динамику реализации поставленных руководством задач.
– Конкретнее… Где и когда?
– Сегодня. «Бородино».
Глава пятая
Профессор Милованов-Миловидов
– В последний раз мы с вами, Людмила Викторовна, встречались по поводу старинного перстня с драгоценными камнями. С бриллиантами, кажется?
– Да, Юрий Федорович, вы мне о них тогда много интересного рассказали.
– Вы тогда служили в УВД Смоленска, в чине, если не ошибаюсь, капитана милиции, в должности криминалиста?
– От вас ничего не скроешь.
– А нынче в каких чинах?
– Майор милиции.
– А тот симпатичный капитан, что руководил следствием по тому делу, у него еще прозвище забавное было – «крутой опер»…
– Он теперь мой муж.
– Но вы представились как Конюхова?!
– Я не стала ничего менять – рассмеялась Людмила, продемонстрировав и белоснежные зубки, и очаровательную ямочку на левой щеке.
– И это правильно! – имитируя южный акцент, согласился хозяин квартиры. – А вот мне пришлось…
– Вам-то что менять?
– Когда в Питере арестовали моего деда, Федора Галактионовича Милованова, то во время допроса в Петрочека его записали как Милованова. А во время паники, когда случилось восстание в Кронштадте, документы потеряли. Хотели деда расстрелять в рамках так называемого «заговора профессора Таланцева» – помните, тогда по этому делу проходил и поэт Николай Степанович Гурилев…
– Помню, конечно. Тогда еще около ста человек расстреляли.
– Да, в списках была фамилия Милованов. Списки чекисты восстанавливали по памяти и с помощью простого метода: прошлись по камерам и приказали сидельцам представиться. Дед должен был бы представиться как генерал Милованов, но, сообразив, что есть в судьбе некая лазейка, сказал: «Полковник Генерального штаба Миловидов».