— Я сам хотел просить у вас позволения присутствовать при этой дуэли, не из участия к вашим противникам, а к вам, — вежливо ответил герцог.
— Когда так, я вдвойне благодарен вам.
Герцог бросил под нос трактирщику, изумленному этой щедростью, испанский дублон и вышел из таверны с графом де Морэ и бароном де Поанти. Лафейма и его товарищи присоединились к Бельсору, который, показывая дорогу, шел большими шагами к Сен-Жерменскому аббатству, обыкновенному месту поединков. Обе группы шли, таким образом, шагов на двадцать одна от другой.
— Барон де Поанти, — сказал герцог вполголоса молодому человеку, — позвольте задать вам один вопрос.
— Сколько вам угодно, герцог.
— Вероятно, так как вы приезжий в Париже, вы не знаете, с каким человеком будете драться на дуэли.
— Это правда, герцог, и это вовсе не занимает меня.
— Напрасно, этот человек и его товарищи люди самые опасные. Каждый из них, может быть, убил уже десять противников. Дуэль с ними почти всегда смертельна. Хотите принять добрый совет? Но прежде скажите мне откровенно, умеете ли вы фехтовать?
— Немножко.
— Немножко это нехорошо. Но настолько ли вы знакомы со шпагой, чтобы быть в состоянии защищаться?
— Я думаю.
— Черт побери! Вы не уверены в этом?
— Уверен.
— Кто был вашим учителем?
— Мой отец.
— Гм! Когда так, я боюсь, что вы знаете немного, и возвращаюсь к моему совету.
— Говорите.
— Не нападайте, а защищайтесь. Таким образом, вы рискуете получить только царапину, которой, как я надеюсь, будет достаточно для того, чтобы я велел остановить поединок. Лучше царапина, чем смертельная рана.
— Монморанси прав, — сказал Морэ, — когда имеешь дело с такими негодяями, глупо драться добросовестно.
Если б было светло, Монморанси и Морэ могли бы видеть на губах молодого человека странную улыбку.
— Благодарю вас очень искренно за все участие, которое вы оказываете мне, — сказал он. — Я вам докажу, что я его достоин. Что касается вашего совета, герцог, позвольте мне не последовать ему. Вы знаете, каждый дерется на шпагах по-своему. Вы увидите, хорошо ли я дерусь.
Они дошли до места поединка. Бельсор проворно снял плащ и полукафтанье. Противник последовал его примеру.
— Прочтите молитву, — сказал ему негодяй, обнажая шпагу.
— Я уж прочел, — отвечал барон.
Шпаги скоро скрестились, синеватый блеск сверкнул из обоих лезвий. Глухой крик нарушил ночную тишину, и Бельсор упал плашмя вперед. Барон де Поанти, опустив к сапогу окровавленное лезвие своей шпаги, как будто не шевелился.
— Который из этих господ возьмет теперь пятьдесят пистолей? — спросил он самым спокойным тоном.